Об авторе. 71 год. Живет в Лиепае (Латвия). "В детстве и юности жил на Урале в Свердловске, в компании своих родственников и друзей, в манеры которых входила обязательная программа подшучивания друг над другом, не исключая и рифмованную форму...
При переходе в следующую возрастную категорию, вирусы юмора не только помогали мне в неблагополучных житейских ситуациях, но по всей вероятности еще перейдут в качественно новую форму – эпитафию (над собственной могилой) увековеченную в камне. А сейчас они проявлются стихами в городской газете и альманахах и в авторском сборнике "Иронические этюды"".
В парке на скамейке
Ну это явно, несомненно, сюр.
Протуберанцем солнце зацепилось
за хмурую сосну в туманной мгле,
кругом фонтаны золотой листвы.
Печальной нотой замирал ноктюрн,
прощаясь, еще долго звуки длились,
перемещаясь в золотой листве,
и опадали в позумент травы.
* * *
Человек, который осмеливается впустую потратить час времени, еще не осознал цену жизни.
Ч. Дарвин
Вписался в этот антураж,
помятый колесом Фортуны,
мне свойственен еще кураж,
он частью стал моей натуры.
В пивной стоял и дым, и гвалт,
и в унисон рыдала скрипка,
татуированный прибалт
в ладони прятал звуки всхлипа.
Девица, плывшая в дыму,
мне, завсегдатаю, мигнула;
откинулся на спинку стула,
в ответ приветливо кивнул.
Импровизатор вечеров,
их режиссирую спонтанно…
Вот несколько случайных строф
в связи с эпиграфом.
Не странно ль?
Сонет о сонете
Луна светила в пол-овала,
распространяя желтый свет;
дверь выпустила силуэт;
окно, как око (цвет опала),
моргнув, уставилось вослед:
влюбленных удалялась пара.
Селена освещала фарой,
блюдя светильный паритет
звезд тверди слабого накала,
им путь. Листва какой-то бред
несла, волнуясь, тет-а-тет
капризно ветру поверяла,
что эти двое свой секрет
интимно возвели в сонет.