"Подробный разговор" - новая рубрика ИМХО-КЛУБА. Читаем некоторые внеконкурсные подборки-визитки авторов "Кубка Мира - 2015". Встреча первая.
Евгения УЛЬЯНКИНА
ПОМИНАЛЬНЫЕ МОЛИТВЫ
Менора
Мать первая начала.
Выдохнула и — вольно.
Гробовщик ворчал:
погодила бы, дескать, — холодно.
Обнимали друг друга —
смерзалась с щекой щека.
Старшую унёс дым.
Был бы бог милосерден —
дал бы им с мужем
трезвенника в соседи
или сил выйти
из горящей избы.
Вторую взяла Сибирь
каторжным едким духом,
тифом ли —
тесно жались друг к другу буквы.
Не разобрать,
не склеить из них семьи.
Третью дочь на чужом
кладбище хоронили.
Ставили крест,
но на нём — прежнее имя.
Так и не свыклись с новым,
аж нёбо жгло.
Последними из гнезда
вознеслись близнецы-сестрицы.
Их никто не хотел
вымарывать со страницы,
но разлил воду,
и их разлила вода.
Отец на крыльце без сил,
закат, как бельмо, белёсый.
У него совсем,
совсем не осталось вопросов,
только одно:
господи, погаси.
* * *
Дуся её звали
эту как её чёрную с рыжим
кукольный доберман
она была королевой двора
когда она из подъезда выстреливала
и давай визгливым своим орать
и давай писклявым своим орать
нас сдувало как шарики
как удавалось ей столько вдохнуть
а мы превращались в воробушков на лету
и оседали рядком
на железяке такой особенной для ковров
а когда у этой родился сын
по имени Кеша
такой же громкий но чуть поменьше
они вместе держали в страхе весь двор
сколько лет прошло
сколько жгучих казахских лет прошло
сколько склизких московских зим
я почти не боюсь собак
я сама хожу в магазин
но маленькая лошадка до смерти пони
меня всё чаще теперь называют полным
именем хотя оно велико мне
как комната когда в ней живёшь один
пусть собачий бог
приютит Евдокию и Иннокентия
и меня бы кто приютил
* * *
весь из солнечного света
быстроходный и прямой
в небо-небо ветер-ветер
нас уносит с головой
было сталью стало былью
размывается вода
кто меня из тела выльет
тот и не был никогда
слишком хрупкая посуда
деревянная прочней
будешь кашу нет не буду
чей ты будешь чей-ничей
пони бегает по свету
волны-волны без помех
как-то стану я ракетой
воздух-воздух эхо-эх
___________________
Итак, начинаем.
Первое стихотворение – «Менора».
Символ принадлежности к иудейской нации, символ, который разбросан по всему миру, на могильных камнях, символ(один из) Дерева Жизни… светильник семи свечей… «Душа человека — светильник Господень…» Семь я – семья. И в первой поминальной молитве семеро героев.
Первой погасла свеча матери – «выдохнула», вышла душа, вырвалась на волю…Погасло тепло домашнего очага… зима, холод. Только и осталось, как прижаться к мертвой щеке своей щекой, так, чтобы никому не разорвать, так, чтобы почувствовать лед смерти…
Вторую, старшую дочь, унес дым, огонь от пожара. Господи, почему ты не милосерд, почему дал погибнуть – не «своей» смертью, не своей виной? За что, Господи?
Вторая дочь замерзла, а быть может, напротив, умерла в тифозной горячке – в каторжном вагоне, там, где, чтобы выжить, прижимались к друг другу, дышали на замерзшие руки, и это дыхание смешивалось с «каторжным духом» немытых тел, в «теплушках» - какая ирония! – скорее, душегубках…Вот ведь – везде «дух», душа…И вагоны эти – не «литерные», не буквенные – но тоже, спецназначения…Не было у этих «семь я» семьи, была одна общая судьба, часто и могила – общая…
Третья дочь похоронена на чужом кладбище, под чужим знаком, крестом, только имя на кресте её, собственное. Унесена ветром из семьи, из рода., почти унесена из имени. Вознеслась на небо, возможно, чужое небо…
Близнецы. Были уже близнецы, буйные, как вода, как потоп. Эти же, сестры-близнецы, приняли смерть от воды. Уже нет сил взывать к Богу, уже не хочется его называть, давать ему имя, забыл он милосердие. Можно только сказать безлико, «разлил воду», кто – уже неважно, важно только, что и этот огонь погас, и эти свечи потухли.
«За что, Господи?» - уже нет вопросов, уже нет веры, уже небо белесое, как бельмо, не видят небеса, не хотят видеть боль… закат…
Осталась, как последняя надежда, не молитва, просто тихая, безнадежная фраза – «господи, погаси…» ,Задуй последнюю свечу, Господи…
Второй текст, без названия, помин по детским страхам. Мы полностью не исчезаем, пока нас помнят. Помянуть, простить даже того, кого боялся и ненавидел, простить и пожалеть, даже если тот, кого вспомнил и пожалел – сука. Даже если осталось на всю жизнь – «я ПОЧТИ не боюсь собак»…Даже когда прошли годы, когда называют полным именем, имя почти всегда велико, не по размеру, не по возрасту, «маленькая лошадка до смерти пони»… Только для того, кто сильнее, «больше», имя большое, «полное» - Евдокия и Иннокентий. Да и помин, в церкви, «рабы Божии - Евдокия и Иннокентий».
Пусть им даст приют, покой собачий Бог, пусть даст спокойствие и приют Бог человечий – героине стихотворения. Пусть даст дом, землю, которая будет родной, которая примет в конце пути…
Третье стихотворение, заканчивающее цикл, тоже, без названия. И наполнено оно всеми стихиями, образами, которые были в первых двух текстах: ветер, свет, вода.
Но есть и новые нотки: каша (поминальная?) из деревянной посуды (домовина?)… и вместе с этим сохраняется неприкаянность, ощущение потери рода, дома, земли, потеря корней и веры. Очень интересен оборот «кто меня из тела выльет» - не задует свечу, не «приютит» в землю – «выльет». Образ неприкаянной девочки (маленькая лошадка…), бегающей по кругу – по жизни, в солнечном ветре, который уносит, уносит. Несет по жизни, как перекати-поле, и вознесет – ракетой воздух-воздух. Тоже, образ не случайный, образ того, кто не привязан к земле, кто унесло ветром от места рождения, унесло не по своей воле, и все что осталось – это память, это помин по тем, кто были, по тем, кто еще держит на земле. Ведь если мы помним, если уверены, что это было, значит, мы еще живы…
Спасибо всем, кто перечитал вместе со мной стихи Евгении, её замечательный цикл. Надеюсь, что у других читателей он тоже вызовет благодарный отзвук…
Ваш – В.Г.