Бу-бу

Бубня под рюмку зимбуры,
колбаску и сырок нарежь ты.
Конечно, умерли миры,
но не кончаются надежды.

Когда-то был здесь монастырь,
потом тюрьма, теперь пустыня.
Просторы чёрные чисты,
и от покоя сердце стынет.

На день рождения – бу-бу:
ты всех румяней и белей, но
реальность выжжена на лбу,
как на печенье «Юбилейном».

За годы в будничной возне
снежинок дружеская стая
не приготовилась к весне,
а ты зачем-то не растаял.

И в небе звёздочка твоя
тебе без надобности боле.
Не страшно одному стоять
да в чистом поле?

Космодром

Сокращён космический отряд.
От такой печальной информации
родилась тревога за ребят:
чем теперь придётся заниматься им?

В их крови марсизм и лунаизм,
а планетой правят деньги-денежки.
Трудно перековываться из
звёздного романтика в сантехнишки.

Космодром теперь в другой стране –
тот, который с детства снится мне,
и к нему пробраться не получится.
Я хожу по жизни, как во сне,
я курю свой «Космос» при луне,
и со мною грусть моя попутчица.

Вызвать бы волшебное такси
пасмурным, но звездолунным вечером,
у таксиста доброго спросить
(раз дошёл до ручки, делать нечего):

– Шеф, домчишь меня на Байконур?

И, неискажённое помехами,
вдруг услышать не тупое «нууу...»,
а такое славное:

– Поехали!

Островок

Ты создавал свой островок,
не замечая дней.
Зато теперь ты царь и бог,
и даже их главней.

Пускай сигналят города
на дальнем берегу,
но чёрный ветер и вода
покой твой стерегут.

Когда луна полным-полна
и ты спускаешь псов,
они таскают по волнам
ладьи без парусов.

Забывший замысел Отца,
не бойся, человек.
Не будет длиться без конца
твой сиротливый век.

Достанешь утром из земли
последний изумруд,
и корабли, и корабли
в последний раз умрут.