Лихолетье

(страдания)

На безлюдье и конь не скакун,
на задворках и Рим не столица;
наступает сур(к)овый канун
дней, в которых весне не родиться,
и в которых земля умирать
с обречением жертвы готова.
Выползает полунощный тать –
он все жив, хоть и вымерло слово.

Мама, не роди меня в эту землю,
а роди меня, мама, обратно в небо –
там, где бог, по обычаю древнему, дремлет.
Так покоя хочу; покоя мне бы.

Брызжет пеной слепая волна,
камни в горсть от тоски собирая;
одинокая бредит луна,
ищет небо под крышей сарая.
И никто, и нигде, и никак;
только тень в рваной ране тумана.
Вышел из лесу выживший мрак,
вынул ножик из бездны кармана.

Боже, не отдай меня на съеденье,
а отдай меня в летние хороводы!
Закружилась голова моя от видений
и от запаха свежерожденной свободы.

Дай вздохнуть, чтобы тверже стоять;
дай проснуться, чтоб чаще дышали.
Человеками будем опять,
а не подопытными мышами –
мы уж дальше грехи свои сами измерим,
и раскинем сети, и опутаем ими зло...
Нам не везет в последнее время –
ты же сделай так, чтоб нам повезло.

К морю

Распустился чумной карнавал
и на шее петлей затянулся;
где-то в прошлом остались
улыбки на радостных розовых лицах.
Я держу себя за руку, только
не чувствую пульса;
я стараюсь не думать, что
все это бред или снится.

Разберу по кирпичику стены,
нарушив законы осады;
соберу весь песок, что просыпался
в щель под просевшим забором.
Никакого богатства
измученным пленным не надо –
нас так долго пытали зимой
и пугали измором,
что теперь я готова сумой переметной
пуститься по свету;
лишь бы жить за пределами нам
отведенного личного ада.
На удачу последнюю брошу
на рельсы монету
и отправлюсь искать свое море –
чужого не надо.

Я верну весь песок на покрытый
забвением берег,
чтобы слушать дыхание волн,
эхо птичьего смеха.
Выживает лишь тот,
кто в свои ожидания верит –
возвращаюсь к себе.
Не ищите. Мне к морю. Мне к спеху.

Весеннее

Линия горизонта, за которой скрыты грачи,
так пряма и скучна, что невольно хочется плакать.
С покосившейся крыши к нам возвращаются кирпичи;
под перчатками прячутся ногти и призрак бывшего лака.
Старые зубы стерлись, побаливает десна,
перед правым глазом вертится черный лебедь...
Но даже если ты умер – на землю вернется весна,
и грачи зигзагами полетят в расчириканном небе.