Космическая сказка

Юная прелестная туманность
Вдруг влюбилась в древний Млечный Путь.
Все вокруг шептались: что за странность,
Он горбат и может обмануть.

А туманность видела иное –
Статный, мощный, добрый, краше всех!
Дело, безусловно, молодое...
И плевать на мерзкий едкий смех.

Скромная туманность лишь вздыхала
Средь толпы поклонниц и подруг.
Быть одной из множества ей мало,
Вот бы стать единственной, а вдруг?

Уж она тогда бы расстаралась,
Чтоб из темной Конской Головы
Превратиться в светлую туманность,
Чтобы обращались к ней на Вы.

Вон Кошачий Глаз в Драконьей свите
С нежным переливчатым гало
Хороша, как солнечный Юпитер.
Время воссиять давно пришло.

Век спустя земные астрономы
Протирали тщательно глаза:
Млечный Путь стал совершенно новым,
Рядом с ним – ярчайшая Коза*.

*Туманность Коза – выдумка автора, остальные космические объекты реальны. Изучение слияния Млечного Пути и карликовой галактики Нюкта стало крупнейшим кинематическим исследованием на сегодняшний день. Об этом факте автор узнал через несколько часов после написания стихотворения. На фото галактика Нюкта немного напоминает козью головку. Чудеса!

Встреча с собой

Бессловесный древний истукан
Выбелен палящими лучами,
Выветрен колючими ветрами,
Вымыт монотонными дождями,
В трещинах и сколах твой кафтан.

Половецкий мастер-камнетёс
Выполнил работу филигранно,
Резал камень бережно, но рьяно,
Падал от усталости, как пьяный,
Что-то бормоча себе под нос.

Хан-заказчик был нетерпелив,
Но понять его совсем несложно:
Умершая ханша – в снах тревожных.
Больше медлить просто невозможно,
Грозный хан отчаянно пуглив.

Истукан, святилище, курган.
Жертвы, песнопения, молитвы.
Долгие бессмысленные битвы.
Редкость посещений любопытных
И последний опытный шаман.

Пронеслись мгновением века,
Лик твой сбит ордынцем беспощадным,
Крест чертил дьячок, до денег жадный.
Постояв у множества парадных,
Ты вернулся в степь. Полынь горька.

К трещинкам застывшей тишины
Прикасаюсь дрогнувшей рукою...
– Сабли наголо! Скорее, к бою!
– Милый, ненаглядный, я - с тобою.
– Отдохни, родная, от войны.

Это что, откуда голоса?
Неужели?.. Быть того не может!
Я была куманкой с желтой кожей,
С узкими глазами, но пригожей,
В сумке-каптартаге – острый ножик.
Черная роскошная коса.

Меткая монгольская стрела –
Прямо в сердце, боль невыносима,
Ворон в небе бесконечно-синем,
Скачут кони вдаль неудержимо...
Пелена глаза заволокла.

Как словами чувства передать?
Памятник любви и вечной скорби
Вкопан в земляной цветущий холмик,
Покалечен, но в широкой торбе –
Родовая память-благодать.

Голос

Слаб и беспомощен, невыразителен голос,
Не различить его в сонме других голосов.
Черная-черная, словно бездонная пропасть
Глухо бормочет под хохот и уханье сов.

Тихо иду, озираясь в бесплодной надежде,
Вдруг голос собственный чем-то проявит себя.
Рядом бредут соискатели в странных одеждах.
В поисках голоса стонет и ропщет толпа.

А наверху раздаются советы бесплатно:
Так, мол, и так, влево – вправо, по кругу иди.
По сторонам оглянись, шаг вперед и обратно.
Да, не волнуйся, поверь, все еще впереди.

Знаю, мой голос сейчас, будто чахлый росточек, –
Сил не хватает пробиться сквозь толщу земли.
Жаль, но глубинный поток до поры обесточен.
Мало в душе, очень мало небесной любви.

Голос, прости, но метаться я больше не буду.
Если дано, прорастешь и появишься в срок.
Ну, а пока что слагаю и бедно, и худо,
Перебирая мгновений колючий песок.