Не в сети

женщина выходит из сети
говорит всё боже откати
если не к истоку к водостоку

льётся льётся мёртвая вода
унося живое в никуда
и кровит созвездье на востоке

женщина не помнит ничего
голуби на пыльной мостовой
жаждут тела чёрствого батона
шорох крыльев
мерное курлы
летописи сущего белы
в небе голубями тонут тонут

Птиц

человеку уже всё равно
он сигает в пустое окно
и кружит и кружит и кружится
как большая нелепая птица

у него два пиджачных крыла
шевелюра как сажа бела
ничего ничего ничего
не осталось совсем у него

он летит над дворцом над хибарой
над да здравствует и перегаром
над сегодня над завтра над ом
над кукушкиным жёлтым гнездом
невесом воробьино-бесстрашен
и птенцы ему ручками машут

Зашивать

а зашивать словами раны, увы, не каждому дано.
какие чёрные бураны, какое мутное кино.

приветы, снятые с эфира, и мусор, выведенный в арт.
открыты городу и миру вой ветра, пыль вороньих карт.

и вороное откровенье садится ночью на балкон,
сомнамбулическое пенье кричит о тех, кто вышел вон

в деревню, к татям, в глушь, в урарту. а ты давно невыездной
за грань эпического завтра, что выдумал молчальник ной.

но шелест полуночных перьев, но блеск чернёного зрачка,
но странных терр далёкий берег, но офелийская река.

и слова нитка потайная дрожит и тянется в зенит,
где кто-то раны зашивает и говорит, и говорит.