Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2020" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2020 года.
Имена авторов подборок будут объявлены 31 декабря 2020 года в Итоговом протоколе конкурса.
1 место
Конкурсное произведение 251. "Памятник неизвестному музыканту"
они стоят на паперти вечерней
и состоят из музыки ничейной
старатели изменчивой судьбы
там расчехляют старые гитары
и плачи выливают из гитары
и пламя выдувают из трубы
печальник милый музыке повинный
когда я мир обыденный покину
тебя с собой а прочим до свида
мы вместе полетим на пианино
раздолбанном усталом пианино
нам век роялей белых не видать
кали трубу при всём честном народе
и памятник однажды в переходе
пока они летают где-то там
поставят неизвестным музыкантам
непризнанным бездомным музыкантам
гори огнём святая немота
прохожий торопливый человече
пересекая утро или вечер
у вечного огня остановись
вот он парит мой чёрный кот летучий
тремолями мяукая в падучей
на переходе под названьем жизнь
2 место
Конкурсное произведение 89. "Зима в России"
Пришла зима. Дымит труба
До яицкой степи.
Лепи из снега русских баб,
Лепи их да лепи.
Пока мерещится покой,
Пока земля во сне,
Лепи мужицкою рукой
Холодный белый снег.
Бока круглы, круты бока
И губы ледяны.
Лепи их, лепится пока
До будущей весны.
А если в сумраке ночном
Калитка скрипнет вдруг,
Кто б ни был там - входите в дом,
Не стойте на ветру.
И будем ладить по уму
Куда вас приложить.
В России зиму одному
Не просто пережить.
3 место
Конкурсное произведение 128. "Кысмет"
Отсюда видно птиц над Куш Кая, здесь сосны вековечные хвоят.
Курбан вздыхает прошлому в затылок и пробует на ощупь небеса.
В левкоях утопает летний сад, и стол для сыновей Айла накрыла.
– За что? Куда?
– Шагай, Курбан, вперёд.
Не дрейфь, татарин, точно не в расход,
а в край, где горы выше, лето суше.
В руках солдата дёрнулось ружьё.
– Аллах...
– Молчи, старик, тащи тряпьё.
Приехал эшелон по ваши души.
Семь дней в пути с отарой крымских мух.
Жужжание привычно режет слух.
Жируют тиф, чесотка, малярия.
На станциях, как сгнившую айву,
через окно и двери на траву
вышвыривают мёртвых конвоиры.
Томится плов, на блюде ждёт долма. Хабиль с Кабилем сводят мать с ума,
во вражеских объятьях сжав друг друга. Один пришёл в пилотке со звездой,
в фуражке с Totenkopf пришёл другой, и сам шайтан их встречей загнан в угол.
Семнадцатая ночь под стук колёс,
Курбан к дороге намертво прирос.
За что, куда? – никчемные вопросы.
На облаке спускается Айла,
поддерживая небо:
– Иншаллах...
Ей суховей расчёсывает косы.
По коже старика бежит озноб.
Жена, целуя мужа в липкий лоб,
сгибается, как тоненькая ветка.
И удивлён Курбан: вот это да! –
от оспы не осталось и следа,
которая в Айлу вонзилась метко.
Айла, луны безжизненной бледней, по чёрным кудрям гладит сыновей:
– Ни в том, ни в этом мире нет покоя. Мои ягнята, свет очей моих,
здесь нет войны, здесь даже ливень тих, здесь каждый и накормлен, и напоен.
Несётся поезд, накреняясь в сон,
и в лодку превращается вагон –
её волной грохочущей качает.
На небе месяц вспыхнул и потух.
Курбан привстал и вышел в пустоту,
залитую тягучим криком чаек...
4 место
Конкурсное произведение 433. "Танец семи покрывал"
...и зацветёт миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс.
Ибо отходит человек в вечный дом свой...
Еккл. 12:5
Начальнику хора. На струнных орудиях. Псалом.
Первым пропал слух.
Из верных пяти слуг
Исчезает один,
Ищет его господин,
В страхе божьем немея.
Господи, мой пастух,
Не отними слух,
Ступней я не слышу стук.
Танец семи покрывал:
Первый покров упал.
Танцуй, Саломея!
Запах пропал вторым,
И всесожжения дым
Не обоняю боле,
Но не чувствую боли,
Чуда просить не смея.
Господи, мой пастух,
Не отними нюх!
Ярко горит тук.
Пепел тельцов и овнов.
Спадает второй покров.
Танцуй, Саломея!
Третьим пропал вкус.
В горло нейдёт кус.
Язык мой во рту распух,
Язык мой горяч и сух.
Я расточал, не имея,
Не поборол искус.
Господи, мой пастух,
Не отними вкус!
Телом я нездоров.
Спадает третий покров.
Танцуй, Саломея!
Четвёртым пропал взор,
Осыпал цветной узор.
Мир накрывает тень,
И пропадает день,
Чёрным огнём пламенея.
Свет для меня потух.
Господи, мой пастух,
Не отними взор!
Твой приговор суров.
Спадает четвёртый покров.
Танцуй, Саломея!
Ощупь пятой взята.
Пятой не нащупать моста.
Под перстом пустота.
Рук растёт слепота,
Осязать не умею.
Господи, мой пастух,
Ощупь не отними!
Останется лечь костьми
От щедрых таких даров.
Спадает пятый покров.
Танцуй, Саломея!
Шестым замирает вдох.
Плач раздаётся вдов.
Дай мне ещё глоток!
Смертный сквозит холодок
И в спину вползает змеем.
Трижды кричит петух.
Господи, мой пастух,
Не отними вздох!
Душный закат багров.
Спадает шестой покров.
Танцуй, Саломея!
Седьмой исчезает мысль.
Время – остановись,
Ибо преткнулась нога.
Душа предстала, нага,
Тело лежит, костенея.
Плоть покидает дух.
Господи, мой пастух,
Мне открывается смысл.
Я возвратился домой.
Спадает покров седьмой.
Замри, Саломея.
5 - 10 места
Конкурсное произведение 55. "Прошлые люди"
Прошлые люди похожи на человечков Лего.
Тренер глядит на тебя, думает: "что за олух?".
Время - довольно хреновый лекарь,
Но неплохой анестезиолог.
Теряются голоса, расслаиваются лица,
Легче уж застрелиться, чем припустить вдогонку.
А ведь тренер тебе рассказывал: раунд длится
Не три минуты, а сколько их там до гонга.
И не спасёт нокдаун, и не придёт локдаун.
Пластмассовые улыбки кажутся искренними, когда он
Машет полотенцем, показывает: клинчуй.
Прошлые люди - фигурки в набитом зале,
Их давно заменили, а тебе не сказали,
У них больше нет замков к твоему ключу.
Прошлый враг к другому идёт на ужин.
Прошлый друг не то, что двух новых хуже,
А попробуй хоть одного из него склепать.
И ты про себя повторяешь: "скрипач не нужен",
Говоришь: "пойми, дядя Коля, скрипач не нужен"...
Но никто вокруг не знает, что за скрипач.
Конкурсное произведение 94. "Иванов всплывает"
всплывает и всплывает Иванов
всегда и постоянно Иванов
а вот Петров к примеру не всплывает
и Сидоров опять же не всплывает
а Иванов всплывает и всплывает
он судорожно рот свой разевает
но никаких имён не называет
ему бы надавать бы щелбанов
ты спросишь разве так бывает
ведь это сотрясение основ
уже сама природа изнывает
его энтузиазм не убывает
всплывает то в штанах то без штанов
на миг почудилось всплывает Чугунов
ан нет всплывает снова Иванов
к чему он гордо вверх взмывает
зачем он смыслы затмевает
и нас от дела отрывает
но как бы ни был этот мир хренов
всплывает и всплывает Иванов
Конкурсное произведение 114. "Г - Б"
Нельзя войти в одну и ту же речь
два раза. Сколько речи ни перечь,
она уходит смыслами сквозь связки.
И сколько ты по строчкам мир ни прячь,
вспорхнет с ветвей неуловимый грач,
пугающийся выкриков и встряски.
Но входишь ты - и два, и три, и сто.
Все глубже погружается кусто
в тот неосознаваемый простор,
где тишина и темень безъязыка
окутывают твердь и небеса.
И сколько б ты теперь ни написал,
но ты калиф... поэт на полчаса,
задушенный неслышимой музыкой.
Усугубляя старый рецидив,
махнешь ли смело слов аперитив,
чтоб видеть что-то, всех опередив,
но тут же смыло смысла отпечатки.
Закат рифмует строки темных крыш.
Взлетай же над ветвями и пари ж!
И ты все говоришь и говоришь...
А ты кому-то что-то отвечал ли?!
Нельзя в одну и ту же речь войти.
До многоточья выцвел твой пунктир.
Кто вброд способен пересечь тот стикс!?
Одним глотком испей-ка эту лету...
(С)читая сонм всех речевых отар,
что ты на ум свой сонный намотал?
Ступаешь в речь, а там - лишь немота.
Изнанка речи знает все ответы.
Пусть даже речь нам оставляет часть,
сквозь тьму сырыми смыслами сочась,
но он наступит, этот день и час -
гортань сожмется звуками прокруста.
И занемевшей д(л)анью мимо рта
несет Бог чашу, что полупуста.
И нам от человека ни черта
не остается. Свято место - пусто.
Конкурсное произведение 277. "Скифия"
1
ворочаюсь. в палатке духота.
мне снится свёкла с посиневшей мордой.
в унылом белом венчике. неспешно
блуждает по заброшенному полю.
увидела меня. бредёт ко мне.
я круг черчу – но прёт ботва, хохочет.
тьма закрывает родину и солнце.
орут ослы у селища
--
раскоп.
зной капает на согнутые спины.
стекает на раскиданные ноги.
покорные студенческие руки
лениво пересеивают глину.
в культурном слое трупики мышей.
здесь каждый вымирает как попало.
под кочкою покоится без цели.
торчит себе в стороночке не к месту.
а если выйдешь за нестройный лагерь –
со всех сторон валяется пространство
с остатками чужого бытия.
2
ворочаюсь. четвертый час под утро.
в палатке кое-как навален воздух,
но ни вдохнуть, ни вытряхнуть. обратно
проваливаюсь в сон и снова вижу:
поверх земли лежит передо мною
неспешно издыхающее поле.
ржаная кровь пульсирует...
--
раскоп.
земля в отвалах. судороги солнца.
полынника полуденное бденье.
тяжёлый запах конской безнадёги.
протяжный крик орла.
и даже если всё это сносит налетевший ветер –
такая пыль, что разберёшь едва ли,
с каким столетьем будет нынче плов.
3
ворочаюсь. я здесь, мой телемак,
полсотни лет. всех победила скука.
ты умер так давно, что наши боги
и собственные имена не помнят.
с тоской смотрю я на разбитый череп.
их здесь десятка два, а может, больше.
конец сезона близится, но глина
отдать готова только мертвецов.
--
последний день раскопок. жду машины.
дожди придут, как только мы уедем.
залатывать разрушенное поле
со всех сторон сползутся сорняки.
Меня толкнул опомнившийся ветер.
И вместе с ветром – кто-то из приезжих,
Послав к чертям все правила и прочих,
Сигает в горло выкопанной ямы.
Взрывает землю жирной пятернёю.
Впивается в упругую брюшину.
Летит наверх ахейская посуда –
И бьется на щербатые куски.
Поток веселья, хрюканья и брани.
Я подхожу к раскопу ближе, ближе.
Наверх взлетают глиняные комья.
Летит в меня берцовая. За нею –
Презерватив, бутылка из-под колы.
Летят мечты, сомнения и птицы.
Летят куски разбитого айфона.
Я понимаю: Скифия нашлась.
Конкурсное произведение 297. "Точка кипения лета: град"
I.
..не стон скалы
не отражения ветвей в небесном зеркале
не мгла, не птичий ветер, не голоса берёз —
я
делаю колодцы в облаках
неловким взмахом рук
я
раню бесчувственно-немые пальцы —
крошится и звенит стекло
но облака по серому скользят, как выстрелы
из допотопных пушек —
один, другой, а следом целый фронт —
построились свиньёй и наползают
сквозят по льду и валятся под лёд железной тяжестью
ржавеют
стекают рыжим, близится закат
небесный лёд шипит в траве как змеи
за лес кати́тся гром
саднят немые пальцы
и никогда стремится к насовсем.
II.
раскроет крылышки латунный мотылёк
чтоб чьё-то сердце стало алым маком —
раскроено навылет, на просвет
как маленькое солнце Хиросимы
как поцелуй солёный под шинелью
не первый, но единственный
цветок
горячим градом закипает лето
затмение —
схождение планет по линии земли, луны и света
на расстоянье выстрела —
смотри же, как сам собой из воздуха роится
нестройный гуд войны
как ветер милосердия крепчает
когда-нибудь, быть может
он догонит и мой висок, затылок, но
теперь
я
встряхиваю раненые пальцы —
здесь будут маки, долгим полем — маки
природа никогда не умирает
хромает ветер, угасает дождь.
III.
и больше
ничего не происходит
помимо
изначальных перемен.
Конкурсное произведение 358. "Ночь на Ивана Купала"
На Ивана на Купала
ночь ужасно хороша.
Девять звёздочек упало
из небесного ковша.
Две увязли в тёмной тине,
две – в бидоне молока.
Две остались на картине,
недописанной пока.
Мчит седьмая, как Галлея,
дым сгустился над восьмой,
а девятую, лелея,
старичок несёт домой.
Там никто его не встретит,
там давно уже мертво.
Вот она ему и светит,
вот и радует его.