Февраль вздохнул встревоженно и сник.
В окно ворвался ветер – твой двойник,
И вы ушли вдвоём, захлопнув двери.
Мне мама говорила: «Всё пройдёт,
Любовь мудра, наступит ей черёд,
Когда ночным ветрам устанешь верить».

Растаял март, и крыша протекла.
Покрыла плесень срочные дела,
И превратилось в склеп моё жилище,
В котором на обед – вино и хлеб...
Мне мама говорила: "Ветер слеп.
Он никого по улицам не ищет".

Я жду, что воскресит меня апрель,
Ловлю дыханье терпких тополей.
Часы бегут, растягивая время.
Мне мама говорила: "Не спеши.
У ветра нет ни тела, ни души.
Он о тебе не думает, поверь мне."

Я верю. Май вернул моё тепло,
В коробки дней кидаю барахло –
Перчатки, шубу, свитер, одеяло.
Мне мама говорила: "Бойся дна.
И если вдруг останешься одна,
Вставай и начинай свой путь сначала."

Июньский ветер тычется в окно.
Хлеб очерствел и выпито вино.
Вернулся ты, доволен и отважен.
Твои слова — нелепица и ложь.
Я двери распахнула, шастай, что ж,
Давай, пускай на ветер всё, что нажил.
Мне мама ничего теперь не скажет.