"...Почему жюри и обозревателям так нравятся "сложные" стихи? Потому что они предоставляют пищу для ума, производят "возмущения" в мозге, выбивают из зон комфорта и повседневности...".

"Коротко о себе.

Я - ноунейм. ФИО - абсолютно никому ничего не скажут в поэтических, да и просто в литературных кругах.
Просто читатель-любитель хорошей, неординарной поэзии.
Мужского пола.

С уважением, Доктор.".


Вся здешняя поэзия - есть не что иное, как стихотворное применение приятных манер к случайно встречающимся на пути предметам.
Встретит, например, г-жа N поэта — она пишет послание поэту, увидит г-жа M цветок — пишет послание цветку, заприметит г-н D где-нибудь лампадку из Помпеи — и не оставит ее без песнопенья.

Им все равно, к кому бы ни обращаться, что бы ни петь, потому что не предметы внешнего мира поражают их, а они поражает предметы внешнего мира галантерейностью своего обращения...

Да не подумает, однако ж, читатель, что цель настоящей статьи заключается в глумлении над поэзией вообще и над почтенными авторами конкурсных стихотворений в особенности.

Нет, мы желаем только сказать, что бедность содержания современной русской поэзии - есть бедность фаталистическая, имеющая свой источник в разорванности самой жизни.

Разумеется, и здесь дело не обойдется без исключений; разумеется, во всякое время найдутся личности, которые у самой, что называется, расшатавшейся жизни сумеют исторгнуть мотивы полные энергии (мы, конечно, разумеем здесь энергию не в выражениях только, но преимущественно и даже исключительно энергию мысли); но, во-первых, это все-таки будут исключения, а во-вторых, для того, чтобы достигнуть этого, необходимо, по нашему мнению, ни простирать свои требования слишком далеко, ни ограничивать их слишком малым.


Как мы видим выше - уже 170 лет назад засилье поэзии, называемой в те времена "мотыльковой", томило дух многих выдающихся людей.

Пространные и ни к чему необязывающие рассказы о картинах; многословные и тоскливые опусы с ностальгией; оды известным поэтам и посвящения малоизвестным - поэтам второго состава.

Трудно найти найти добрые слова о стихотворении, читая в тысячный (без преувеличения!) раз об осени или видя скучную игру в "загадай читателю образ позаковыристей, а метафору - головоломней".

Большинство горячо любимых Доктором поэтов - непременно помнят о том, что нужно (должно) "сделать" красиво и поэтично. Забывая простую, лежащую на поверхности аксиому - поэзия уже в 19 веке переросла период заурядного описательства и не радующей глаз статичности.

Чтобы создать на этой почве что-либо выдающееся - требуется быть выдающимся поэтом, как минимум, - а не заурядным.
Многие ли из присутствующих могут этим качеством похвастаться, положа руку на сердце?

Почему жюри и обозревателям так нравятся "сложные" стихи? Потому что они предоставляют пищу для ума, производят "возмущения" в мозге, выбивают из зон комфорта и повседневности.

Все то же самое происходит и с произведениями "ломающими" стереотипы эмоциональности. Но не о них сейчас разговор.

Перед нами сложный текст 153. "Трудно быть лохом".

По здравому смыслу, Доктору достаточно было привести одну лишь фразу "Трудно быть Богом", - чтобы, хоть каплю думающий человек, обратил свое внимание, что с переменой "Лох" на "Бог" - стихотворение начинает играть по-новому.

И Доктор эту фразу приводит в обзоре, но, очевидно, с думающими людьми не все так просто в этом мире.

Или кто-то считает, что автор, не мудрствуя лукаво, так и должен был явить на свет: "Я -Бог"? Мы - Бог!

Согласно вашим же догмам - в каждом человеке присутствует частица Бога. Следовательно - каждый из вас, в какой-то, мере Бог.

Произведение начинается с того, что являет нам поэтические, мистические и философские штампы, чтобы в последующем их безжалостно сломать:

"я просыпаюсь счастливым,
как в детстве.
час до рассвета,
всё в сумраке синем.
я прохожу анфиладою комнат,
стонут рассохшиеся половицы.

в зале тепло,
на столе светит лампа,
книгу листает старик незнакомый,
ласково машет рукой, приглашая
ближе меня подойти.
повинуюсь

и начинаю бессвязно и горько
перечисление бед и страданий,
я упрекаю, корю,
вспоминая
все неудачи свои и несчастья.

он мне внимает весьма терпеливо,
смотрит участливо
с кислою миной,
ждёт -
мой словесный поток иссякает,
я,
выговариваясь,
замолкаю."

И вот эта фраза "смотрит участливо с кислою миной" - является началом борьбы со "скрепами", пронизавшими нашу поэзию и духовность сверху донизу. И действительно, почему бы сущности, повидавшей в своем бессмертии миллиарды подобных "пользователей", не быть с кислою миной"?

"Что он Гекубе, что ему Гекуба?"

Далее случается монолог "сущности", полный здорового цинизма, понятный, в общем-то, любому, кто умеет жить вечно:

"да, сдулся продюссер,
твой сериал - он пошёл, как попало,
был гениальным сценарий вначале,
не получилось.
так, может, закончим?

завтра родишься вновь,
где пожелаешь,
выберешь место, культуру и расу.
хочешь, будь избранным,
стань модельером,
дреды носи да наяривай в бубен.

не задалось -
может, где-то случится,
но идеальным сей мир не бывает,
он - прототип
и в процессе отладки,
и уследить в нём за всем невозможно.

хочешь, я дам тебе мир в управленье,
свой и неюзанный,
с тиранозавром,
станёшь в нём главным языческим богом,
жертвенных девственниц
любишь отведать?"

Крушим безжалостно стереотипы бренных существ! Не доброта и всепрощение явлено Небом. И даже не пресловутые "круги Ада" для грешников. Но ирония и подтрунивание, над такой короткой, но такой незадавшейся жизнью мотылька, угодившего в пламя вселенской свечи. И это, по сути, еще вполне по-божески: могло быть и полное безразличие. Откуда бы у Вечности взяться эмоциям?

И герой получает предложение неоднозначное, но вполне вытекающее из ситуации общения Бога с человеком.

Некий злой стеб Бессмертного или маячащий в перспективе Рай?

"ну так дело за малым -
лезвие в ванне,
а вены - на теле,
тёплой воды -
и всё будет по кайфу.
завтра найдут, унесут, прикопают...
что ж не спешишь ты?
ты богу не веришь?"

Герой, судя по всему, предложение принимает, и мы с удивление взираем на открытый финал, который заставляет думать:

"капает кран,
я лежу бездыханным,
кто-то хихикает.

трудно быть лохом"

Что это? Всего лишь сон? Наркотический бред? Ведь ЛГ говорит нам: "я лежу бездыханным", - следовательно, он жив?
Это было бы слишком легко, на мой вкус.

Во-первых, в стихотворении "выпущен", но непременно подразумевается монолог, подобный монологу Гамлета у Шекспира, уже интересно, да?

"Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться..."

Во-вторых, у ЛГ явная "троесущность" (как и у традиционного, догматического Бога), это: рассказчик, который видит себя мертвым в финале; собственно - мертвый герой, которого видит рассказчик и тот, "кто хихикает".
Что это, если не прямая декларация "Я есть Бог!"

Вот мы и пришли к истинному пониманию фразы "Трудно быть лохом (богом)".

Трудно, практически невозможно, особенно в отдельно взятой стране, быть "Богом-в-Себе", так же трудно, как трудно героине стихотворения "Бог из машины" Юлии Долгановских.

Трудно осознать парадоксальный дуализм догматичекой концепции "не сотвори себе кумира" (Исход, 20, 4), применительно к Богу.
Очень сложно принять, что Бог в тебе, что ты - и есть Бог, и несешь ответственность, и принужден принимать сложные, порой трагичные, решения.

Большинство - уверен - расценят возникновение подобных концепций как "сон и бред", - именно так оценивает происходящее и героиня "Бога из Машины", заставляя себя бегать белкой в колесе.

Совсем не так в "Трудно быть лохом" - здесь финал открыт, оставлен на усмотрение читающего.

Как мыслишь - так и существуй!

Жестоко, но справедливо. Выбор за тобой.

С уважением,

Доктор.