И как сидит! – воистину влитая
сорочка из далёкого Китая –
таких у нас не шьют уже лет сто,
её найти не смог бы и Кусто.
Да что сорочку – шелкопряд с Хайнаня
готов, пожалуй, выплести и знамя –
даёшь трёхцвет за здорово живёшь!
Одна беда: фактуры ни на грош.
И тянется каёмка золотая –
ни дать, ни взять, запутанная Зая.

Ату его, того, кто бросил клич.
Он не Володя, даже не Ильич –
какое-то фуфло в цветной обёртке.
Таким свистят ещё на детской горке –
мол, не дорос, катать во рту драже.
Куда бедняге думать о ганже.

И это невеликое ничто
зовёт халву с экрана «шапито»,
а манифест читает даже уткам.
Всего скорее, двинулся рассудком.
Да хрен бы с ним – цена ему трояк.
Вот лишь бы Заю не завёл в блудняк.

А Зая ждёт, покорно лобызая
любого мало-мальского Мазая;
их пруд пруди, но знает, из пруда,
не ровен час, поднимется орда,
хромой шаман, чуть свет, ударит в бубен,
на ключ запрёт святилище игумен...
Давай, родная, всем чертям назло –
возьми неприхотливое весло
и в парк, где репродуктор, отжигая,
тебе простит, что ты уже не Зая.