Литературные обозреватели портала Stihi.lv Юлия Малыгина (ЮМ) и Олег Бабинов (ОБ) обсуждают конкурсные произведения "9-го открытого Чемпионата Балтии по русской поэзии - 2020". Подборки с 101 по 120.

ЮМ:

Олег, Евгений Орлов говорит, что это последний именной конкурс и ты с этим вроде как согласен.

Из-за этого попробую посмотреть всё-таки на подборки в разрезе авторства, поставлю в файле ссылки на авторов сразу, почитаю другие произведения авторов — посмотрим, что у меня получится.

Вдруг получится поговорить об авторской позиции — как знать?

А восклицания по ходу «путевых заметок» я себе верну, вот те самые разнообразные восторги.

Моё введение в этот раз маленькое-маленькое.

Буду ждать, что ты напишешь во введении.

P.S. А добавлю-ка в некоторые свои рецензии по три детали, хотя бы в три-четыре — ради интереса, что получится.
Ещё важное, чтобы два раза не говорить: каждая увиденная деталь рассматривается только применительно к конкретным текстам. В других стихотворениях эти же детали будут работать иначе.

ОБ:

Я тоже буду по возможности краток, ибо апрельский ветер неизбежно гонит нас к концу месяца, когда упадет шлагбаум и жюри станет определять, какие подборки выйдут в топ-32.

Поелику возможно, я буду говорить о вторичности — прочитав и перечитав подборки данной двадцатки, большинство из которых, увы, вторичны. Я вижу причины вторичности — в том числе, у авторов, научившихся писать вполне складно, в страхе перед собственной индивидуальностью. Для меня это очень личная тема. Я был воспитан бабушкой, которая сначала стала сознательной сталинисткой по молодой глупости, а потом — обужаствленной (от слова «ужас») сталинисткой, сделав кое-какую карьеру мелкой чиновницы и прожившей остаток (большую часть) жизни до середины девяностых, когда всё уже было можно, в непрекращающемся страхе. Тема преодоления страха — одна из самых главных для меня. Сам я не преуспел в преодолении.

Я пишу эти комментарии в последнии дни Страстной Недели. В дни, когда тема страха встаёт с особой актуальностью. Эти дни подсказывают нам, что страх — это предательство. Предательство высшего начала в себе.

Очевидно, что современная массовая поэзия доминируема конкурсами. Есть конкурсы профессиональные, закрытые — для выпускников Литинститута и примкнувшим к ним нектам-никтам. Есть открытые — стихиры, поэмбука, пабликов вк — где поощряется либо гладкопись, либо взрывопись, либо понемногу от того и другого, но, главное, чтобы от привычных своих паттернов, где поощряется писать как все.

Моя же амбиция состоит в том, чтобы сделать этот конкурс, равно как и родственный ему Кубок мира, конкурсом индивидуальностей. Где главное — это поэтическая личность. Ты можешь быть деревенщиком, модернистом, авангардистом, постмодернистом, верлибристом, реалистом, сюрреалистом, метамодернистом, кемхочешькакистом, главное — чтобы был тот самый twist, смещение — да, да, как в танце, выворот себя из себя.

Пока же читать большинство подборок, представленных на Чемпионат — мука. И, выбирая, что читать, «Капитанскую дочку» сыну по школьной программе, к чему меня постоянно склоняет жена, или ваши стихи, мне сложно сделать выбор не в пользу Пушкина. Вот уж там то индивидуальность гремит трубой ангела Страстной Недели Луи Армстронга.

Я пытался в предыдущих обзорах быть ласковым. В этом, перечитав ваши стихи, не буду.

К слову, о твисте. В Москве, на Большой Лубянке, напротив главного здания ФСБ РФ стоит памятник Вацлаву Воровскому — советскому революционеру и дипломату, убитому в 1923 году выстрелом в спину в Лозанне русским офицером Морисом Конради, потерявшим практически всю семью в красном терроре. Московские стиляги в 1950-х называли эту статую памятником изобретателю твиста. Погуглите, посмотрите фото памятника, если его не видели или не обращали особого внимания до сих пор. (Кажется, памятник я в одном из предыдущих обзоров мог и упомянуть, но, если так было, то в другом контексте).

Так вот, стихи — это не милое хобби. Это когда ты сначала принимаешь в себя праведную пулю, а потом танцуешь. Когда сначала извне в себя, а потом из себя вовне. И вот тогда — танцуй!




Конкурсная подборка 101. "Прогулка". Автор — Вячеслав Бахтинов, п.г.т.Рыздвяный (Россия).

ЮМ:

Подборка профессиональной грусти, горечи и чуть-чуть нытья. Все события, которые предъявлены — описаны много раз, и (я уверена) не единожды изданы во всех районках ещё при СССР.

Тут тебе и немножко пьянства с помощью спирта, и немного природоведения, описанного ещё Виталием Бианки, и поскольку «жизнь — печальный случай» — немного тоски. Той самой тоски, которую иронично спел (не воспел, а именно что спел) БГ — «... я гляжу на это дело в древнерусской тоске».

И если подборка — «Прогулка» — то идёт она протоптанной тропой, на которой и травинке не вырасти, слишком много ног прошло и продолжают идти.

И я не понимаю, что останавливает автора с выучкой от написания стихов не по-выученному. Не спасут отдельные художественные тропы, когда сам повод написания стихотворения — штамп. «Я и Маруся на сеновале» — ну что это такое?

Олег, ну почему это продолжается, почему так легко отказываются люди от собственного «я»? Чтобы что?

P.S. Деталь № 1
Неинтересная первая строка во всех трёх текстах, что «На лугу похрапывают кони...», что «Одиночество — это всегда непросто», что «Тебе дышать намного проще».

Деталь № 2
Лишние детали. Этот дед Матвей призван ради красного словца. Муха тоже ради красного словца призвана, она не для драматургии, не для протяжения образца через стихотворение не важна.

Деталь № 3
Излишняя описательность ради описательности — это и вытекает из всего сказанного выше. И останавливается стихотворение будто принудительно, описательность к последней строке не подводит. Что заставляет задуматься о композиции, но дальше на конкурсе много текстов, где можно будет поговорить о композиции.

ОБ:

Думаю, что и про то, как шпилил на сеновале Марусю, и про деда, и про женщину , убежавшую с инженером французской компании Total SA или французской же Schlumberger, или какой там еще, и про баб на реке можно было бы написать интересней, индивидуальней, личностней.

А так вспоминается старый советский анекдот:

Пробирается ночью по коммунальному коридору между велосипедов и чемоданов покурить на кухню мужик, завёрнутый в простыню. А ему навстречу сосед: «Ты чё, Петрович — Джавахарлал Неру?». — «Сень, да не неру, а Нюру, и не твоё дело, кого я джавахарлал».

И нет, я не сомневаюсь, что в основе стихов лежат собственные воспоминания автора. Собственные, да. Но не личные. Вот этот переход от собственного к личному — возможно, главный в поэзии.


Конкурсная подборка 102. "Кони Дремлют на Земле пустой". Автор — Вера Рубинштейн, Шорвуд (США).

ОБ:

Стихи рыхлые, как упомянутые мечты (кого — женщин? лошадей?).

Кроме того, не видел ни одной женщины, болтавшей без затей, кроме как влюблённой в своего мужчину и болтавшей с ним, а не с кем бы то ни было другим. Может, я не прав, но женщины — они все в своём болтании с затеями. Признаю, что объект любви может быть и собственного пола, но при интимной болтовне в подобных случаях я ни разу, увы, не присутствовал.

«Тьма дрожала свежею луной». Это всё потому, что луна, как известно, делается из сыра. «Меж сыром лимбургским живым и ананасом золотым». Вот там, на блюде, лежат тьма и луна.

Рыхло и вторично.

ЮМ:

И снова выучка, снова непреодоление, снова хождение протоптанными тропами, накатанными дорогами.

Да, так пишут стихи. Да, так опознают — «так, сквозная метафора — ага, стихи; так — я на месте — ага, лирика» — нет, так невозможно написать хороших стихов. Да, можно побеждать на конкурсах (надеюсь, не на этом) — но как много, как бесконечно много написано подобного.

Неужели нет задачи выделиться? Спеть уникальным голосом уникальную песню — ну почему нет?

Из одного «фонтана, глотающего брызги» — можно безо всяких плёнок и примеси кино вычерпать стихотворение, хорошее, прекрасное и своё.

Не понимаю, почему всё скатывается в описание. В позицию, где автор должен быть явлен этаким осмыслителем всего подряд, и если уж болеть душой — дак за всю Землю разом.

Можно ведь и за что помельче поболеть душой, а получится — что за всю Землю разом.

Нашла у этого автора более интересное стихотворение, опубликованное на портале в 2016 году «Офелия и травы» — и что интересно, везде есть какой-то интересный взгляд, какой-то свой прищур, а недостаёт ... чего-то, даже не знаю чего, в режиме обзора так сразу и не скажешь.

Ну вот, например, самое первое стихотворение, которое для подборки что-то вроде первой строки для стихотворения и сразу рождается недоумение «Женщины чесали лошадей / Смешивая кудри хвост и гриву» — ну что это за смешение? Хвост на гриву захочешь — не натянешь, а натянешь — получишь копытом куда нужно.

Неприхотливая необязательность — так бы я описала позицию текстов этой подборки.

Деталь № 1
О конях я уже выше сказала — это нереальность, не доведённая до уровня художественной правды. Туда же «комаров круженье» и «асфальт / дымился / Под пятки катился / и пузырился» — у комаров траектория посложнее, он скорее мается над кожей, чем кружит; а если асфальт мягкий, то ему трудно катиться, он что-то иное делает, а если он при этом ещё и пузырится — то каюк пяткам.

Деталь № 2
Выучка — выучкой, да в предпоследней строке третьего стихотворения строка не справляется с метром и появляется непреодолимое желание ударить слово «свои», да ещё и на первый слог. Ай, что такое.


Конкурсная подборка 103. "На калиновом мосту" Автор — Игорь Касько, Ставрополь (Россия).

ЮМ:

Уже третья в этой двадцатке громогласная позиция вершителя мира. Эту позицию нужно заслуживать ведь и явно не с помощью «сини».

Совершенно чужие слова, ни одному не верю, получается громко и неловко. Сразу вспоминается проза Мандельшатама, где он рассказывает о множестве авторов. Только тогда авторы были сплошь безграмотные, а сейчас — грамотные (спасибо!), с выучкой, вышколенные, душевные.

Мало написать «мы», хорошо бы это «мы» оконкретить, а с позиции вождя вряд ли получится.

Олег, как думаешь, сколько нужно взять героев, чтобы получилось «мы» в 2020? Или это в принципе уже невозможно?

P.S. Глазам своим не верю — это же автор подборки «Сидим в окопах глухих провинций» с прошлого Чемпионата! Какая была прекрасная подборка! Значит у автора много прозрачных стихов, написанных с другой интонацией и с совершенно другой авторской позиции.

Деталь № 1
Сплошные утверждения, не разворачивание поэтической мысли, а предъявление результатов работы мысли обыденной. Сравним начало и конец третьего стихотворения: «На калиновом мосту, взяв последнюю версту» и «на калиновом мосту. / Мы — последние ...» — в середине, по идее, должно быть то, как от последней версты доехали до последних мы. А это нет.

Деталь № 2
По идее смена схемы рифмовки во втором стихотворении должны быть ради чего-то. Неизвестно, для чего, не для того же, чтобы провозгласить сентенцию «и жизни, порой, проживаем не те» — во-первых что это за кокетливая сомневающаяся последняя строка, а во вторых — где в ней поэтическое? Даже не знаю, какие нужно по силе написать написать стихи, чтобы эту сентенцию заставить звучать и быть закреплённой за этим автором, и за этими стихами. А если вы мне скажете, что тут есть интересная рифма «лишь отсвет — бьётся», то я скажу, что не ради ж зачина затевалась вся история.

ОБ:

Когда среди людской толпы,
галдящей мнимые заветы,
поймёшь, что дни твои скупы,
и лживы прежние запреты,

Кажется, автор читал в школе Лермонтова. И смутно помнит об этом.

Бездонное небо настолько бездонно,
что кажется чёрным, а звёзды — лишь отсвет
его антрацитовой адовой бездны.
Оно бесконечно, безмерно, бездомно.
Оно в одиночестве мечется, бьётся
мальком бессловесным.

Кажется, автор со школьной поры Лермонтова не читал.

И Бог втихаря назначает поэта
другим рассказать, в том числе, и про это.

Точно, давно не перечитывал.

Бог! Втихаря! — слабенький какой-то бог, заглавной буквы недостоин.

Ребята, заканчиваете бояться! Если Бог вас назначил, то он это сделал так, чтобы все вокруг видели. А если втихаря, то и не назначал. Подсказка: он втихаря назначать не умеет. И если ты — втихарь, то ни Бог, никто еще тебя поэтом не назначал.

Иди, пророк, и виждь, и внемли!
Исполнись волею моей!

Пушкина школьного тоже пора вспомнить.

Ах, да. «В том числе, и про это». Вспомнил, как нынешний министр иностранных дел Канады, этническая украинка Христя Фриланд, будучи в конце девяностых корреспондентом лондонской Financial Times в Москве, написала в своей колонке, что «Про это» — роман Достоевского.

Друзья мои, ну должны же быть у вас какие-то соотношения, соответствия к тому, что было написано в русской литературе до вас. Хотя бы из школьной программы.


Конкурсная подборка 104. "Високосный. Автор — Анна Германова, Оффенбах-на-Майне (Германия).

ОБ:

Третье, ахматовское — хорошее стихотворение. С неширокой бездной перед концовкой, которая, впрочем, очень красиво (и лихо) перепрыгивается.

ЮМ:

Олег, мне видится, что самые удачные стихотворения — второе и третье. Где начинается говорение по-свойски, а вот первое намекает на игру: 2020 год и 20 век одновременно, какие-то такие параллели видятся в первом тексте.

Первое стихотворение будто говорит со стихотворением автора, написанным ранее:

из москвы в мокропсы и вшеноры
на отмытый песками погост
в год глухой двадцать пятый в который
распрямлялась как в гроб в полный рост

Там — посвящение Марине Ивановне, здесь — посвящение России; сплошное «года-года — моё богатство».

А вот стихотворение «Голубятня» — приятное, припоминается любимый Роберт Бёрнс, то ли « — Кто там стучится в поздний час? /"Конечно, я — Финдлей!"», то ли другое.

Без деталей, но с пояснениями)

Мне нравится второе стихотворение подборки, как в нём мельницы превращаются в кресты на дверях, начерчённые мелом. Ведь мы же помним, чей пособник мельник, мы же знаем, где водится нечисть. А нам автор выводит через облачный жернов образ мельника, «что ставит мелом / кресты на дверных косяках»

Восторг —
!


Конкурсная подборка 105. "Босиком" Автор — Олег Паршев, Пятигорск (Россия).

ЮМ:

Очень крутая подборка в свете всего, что этим автором опубликовано на портале. Это подборка настоящей лирики, которая с помощью двух финальных строк выводит стихотворение за пределы текста.

Если раньше с помощью внимания к деталям рассказывалась некая история, то теперь это — полноценная история, а не «некая».

Посмотрите, как заканчивается первое стихотворение: «Всё оглядывался и крестил нас. Оглядывался и крестил». — ангельское ли дело «крестить нас»? Всё настолько плохо, что даже ангелы начинают крестить, и всё настолько будет хорошо, что даже ангелы нас защищают. Это такое народное немножко, ну помните — «ангела тебе в дорогу»? Очень настоящее.

И вся подборка работает на авторское видение, ритмически разнообразно, но интонационно очень схоже, и катарсическое завершение подборки «Теперь мы — вода». — что означает, мы обязательно изменимся, но останемся самими собой, мы переживём это время.

Вспомнилась любимая песня Романа Филиппова, «и что мы все переживём эту зиму / и станут чуточку бодрей наши песни / и что оставленное счастье поднимут / и будут в жизни только добрые вести».

Хорошо, душевно, насыщенно, культурно наполнено.
Восторг-восторг (как хорошо вернуть себе восторги!) —
!!!

Деталь № 1
Умелое присваивание слов, с помощью « слоников из фарфора», которые конечно на счастье в доме стоят, автор во-первых помещает нас в пространство, которое сразу же обстановка, и делает заход на «ангелов» — ну каких их только нет, ангелов этих — а подишь ты.
«Рай» — ну настолько затрёпанное слово! А у автора он «ближайший», в котором «нет мест» — и это снова работа и с пространством, и с обстановкой, и с временем действия, и присваивание общих слов, которое я всё ищу, но нахожу редко.

Деталь № 2
Великолепные последние строки, не устану об этом говорить, так как это невероятная редкость — строки, благодаря которым происходит то, чего не ждёшь и текст становится больше, становится произведением, которое больше текста.

Деталь № 3
То, чего пока у этих стихотворений нет — нарочитое осмысление действительности; прописанный лирический субъект; ещё чего мудрёное — но скорее всего автор движется в какую-то одному ему известную сторону. Поглядим — увидим.

А вот то, что есть — это свой мир, со своей мифологией, которая создаётся из подручных предметов. Ну да я не Доктор, поэтов-трибунов не ищу.

Благодаря деталям эти стихи — стихи дополненной поэтизированной реальности.


Когда-то критик Кирилл Анкудинов написал мне: «Здравствуй, мальчик Бананан!» С тех пор я ждал, кто снимет с меня анкудиновское как бы «проклятие» (он-то уверял, что вроде как бы и похвалил). С нежностью передаю эстафетную палочку автору этой подборки для забега по улице Рубинштейна — не по той, какая она сейчас, а по той, какой была когда-то. Там, почти за углом от «Сайгона», где был бессмертный маленький двойной.


Конкурсная подборка 106. "Остановите апрель!" Автор — Елена Ткаченко, Симферополь (Россия).

ОБ:

Воспоминания Бабы-Яги:

Не думай ни о чём, вернись-ка в детство -
ты помнишь, дом у леса, тополь-свечку?
А Ваньку, помнишь? Рыжий, по соседству?
И в доме печку?

Ох, главный страх моего детства от русских сказок, многие из которых действительно страшные! Чтобы вот так вот — в печь да на лопате. Ухмыляюсь, конечно, но было страшно.

И давайте всё-таки быть грамотными в тех местах, где не приёмчики (а здесь не они):

по пояс косы?

Потом подстригла в городе.

Кого подстригла в городе? Выучилась на парикмахера? Если остригла косы, то остригла. Если пошла в парикмахерскую срезать косы, то подстриглась.

Это мешает восприятию подборки, а она неплоха — как альбомная лирика, как говорит ниже Юля.

ЮМ:

Альбомная лирика хорошего человека. К этому с серьёзной линейкой не подойдёшь, часть от части современного фольклора, с его сюжетами, например если будет «аэропорт», то будет расставание.

Если будут белые-белые стены, то будет история про болезнь родственника.

Я верю, что так оно всё и было. Так же точно было ещё и у ста сорока шести миллионов, населяющих эту страну, вопрос — если они все такое же самое напишут, то явно не потому, что это сейчас нам Елена Ткаченко первой написала и первой принесла; а потому что по-другому это ещё нужно увидеть суметь.

«Запомни, жизнь — сплошные поединки / со смертью» — очень любопытные поучения младшей старшей — что говорит нам о полном разрушении ролей, о смене ролей. Или кто это говорит?

Но мне нравится, что автор не боится быть собой, не надувает щёк, на серьёзный разговор эти тексты не претендуют, но и критиковать эти беззащитные тексты совершенно не за что.


Конкурсная подборка 107. "Хельсинкский Обломов". Автор — Алексей Ланцов, Сало (Финляндия).

ЮМ:

Взмах хороший, а воплощение не очень. То есть когда «искусство» должно возмущать, а возмущает оно только с помощью школьной программы — это дизлайк, если только не прячется в строках какой-то более густой интертекстуальности: Пригова там, например, или Кибирова.

И поскольку других произведений автора на портале нет, то опознать — это хорошо или плохо мы можем только из самих текстов. Будто это кто-то пошутил и мистифицировал автора. Такая вот Черубина де Габриак.

Олег, что скажешь?
Олег мне сказал, что знает автора лично. Что же, поглядим, что скажет.

Пока детали:

Деталь № 1
Крутые заходы на невыразимое, на абсурдное: «Луна в окно влетела» и далее по тексту ровно до «Над городом и миром / Ночь встала конвоиром» — ну зачем так портить хорошее стихотворение?

Деталь № 2
Дела давно забытых дней — я хорошо себе представляю «Тюки забот / коробки дум» году этак в двадцатом; в семьдесят первом можно повторить, ну ладно в девяносто третьем как написанное в семьдесят восьмом. Но в 2020.

Деталь № 3
Неаккуратная сшивка девятнадцатого века и двадцать первого. Это я про третье стихотворение. Как попытка — здорово, как удача — сильно вряд ли.

ОБ:

Вот почему вы считаете, что поэт приближается к арбе, чтобы обязательно «узнать что-то о собственной судьбе», а не потому что ему скучно в долгой дороге по пустынной горной местности, где мало кто говорит по-русски и никто по-французски? Если вы хотите узнать, почему я считаю эти стихи глупыми, то вот вам ответ. Пушкин просто поинтересовался. Да, ужаснулся. Но потом. А сначала ему просто было скучно, а тут арба навстречу.

А так да, поздравляю автора с дипломом Липок, о чем он нас с гордостью и рифмами проинформировал.


Конкурсная подборка 108. "Молчать и знать". Автор — Наталья Добаркина, Иркутск (Россия).

ОБ:

Земля в снегу. Ветра поют псалмы,
Как Иордана воды, протяженны.

...

А ты, Адама косвенный потомок,
Потонешь в небе, словно в полынье.

Ну если Вы, автор, считаете, что воды Иордана протяженны (всего лишь 252 км в длину, то есть около половины от длины недолгой Москва-реки, не более 40 метров в ширину, на большей части течения реки ее можно перейти вброд, если, конечно, позволят израильские и иорданские погранцы), то я Вам порекомендую либо вспомнить бессмертный анекдот про великого Дитмара Розенталя и его студента, либо переименовать подборку в «Молчать и НЕ знать».

Правильно ли я (как прямой потомок Адама) понимаю, что «Адама косвенный потомок» — это одна из так называемых лилим? Но, вроде бы, они у Лилит были от повелителя нижних сфер, а вовсе не от Адама, нет? И они вроде бы женские духи, а детей у них как у духов не было и быть не могло. Или речь идёт о японских анимэ и фандоме? Тогда ок.

Итак, запутали Вы меня.

А тем более этим:

Глаза мои опущены стыдливо,
В них призрачная рая перспектива
Перетекает плавно в темноту.

Попытался представить опущенные стыдливо глаза, в которых рая перспектива перетекает в темноту. Стало страшно.

У Вас хронический лилит, а у меня хронический синусит.

Впрочем, почему нельзя про косвенных потомков Адама, про Лилит? Можно, но только когда ты ее лично видел, когда ты с ней хоть шапочно, но знаком. Когда ты можешь это доказать своими, а не заимствованными словами.

ЮМ:

У этого автора на портале есть всего одна ещё подборка и та мне видится более самостоятельной.

И ещё видится, что эти стихи написаны так, как нужно писать стихи. Это такая коллективная Белла Ахмадулина, которая ходит в ЛИТО при библиотеке им.Ленина.

А ещё подборка закрыта от комментариев, что означает в данном случае наличие трепетной души. Что совершенно точно означает, что явленная оснащённость может помочь написать другие стихи. Что-то чуть большее, чем просто «да что вы можете знать о боли?»

Естественно без деталей.


Конкурсная подборка 109. "Короткие фрагменты из длинной жизни Тянь Хоу". Автор — Александр Шведов, Москва (Россия).

ЮМ:

Так, ну что товарищи — могу поздравить себя ли, автора ли — уже не про Марину Ивановну, на этом спасибо :-)

Из летописца и выразителя чужих судеб, впрочем, никуда письмо не вышло.

Первое стихотворение очень хочет преодолеть Пушкина, но это ему не удаётся. Впрочем, и самому Пушкину это не удалось — дальше «Евгения Онегина» романы в стихах не пошли.

Вторая, кстати, подборка с женщиной на сене — вот ведь, не отпускает это ночевание на сеновале мужчин. Что нам хочет сказать автор? Что ну его, этот самый комфорт?

Не на меня рассчитаны стихи, может Олегу понравится «лотос»)

ОБ:

Очень забавно и очень изящно. Особенно второе, китайское. Стильно. Салонно.

С другой стороны, есть ведь поэты (вот, Митя Плахов, например), у которых мат в стихах смотрится уместно и органично, а у этого автора «как мудак» получается плоско, как будто лучшего слова не нашлось.

Игра слов с «королевой Леной» напомнила старинный анекдот эпохи телексов (кто еще помнит, что это такое?). Итак, 30 декабря 1987 года советский МИД на Смоленской площади получает телекс (а, если вы помните, в телексном сообщении все буквы были заглавными) от советского посольства в Лондоне: «СООБЩАЕМ, ЧТО КОРОЛЕВА ВИКТОРИЯ ПРИНЯТА В СОВЕТСКОЕ ПОСОЛЬСТВО В ВЕЛИКОБРИТАНИИ НА ДОЛЖНОСТЬ СЕКРЕТАРЯ-МАШИНИСТКИ». В ответ, в тот же день советское посольство в Лондоне получает телекс из МИДа: «МЫ ПОНИМАЕМ, ЧТО ЗИМНИЕ ПРАЗДНИКИ ВЫ НАЧИНАЕТЕ ОТМЕЧАТЬ, УВЫ, РАНЬШЕ НАС, НО ВСЕ ЖЕ СЛЕДИТЕ ЗА КОЛИЧЕСТВОМ ВЫПИТОГО». Посольство отвечает МИДу: «ЕЩЕ РАЗ ДОВОДИМ ДО ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ, ЧТО КОРОЛЕВА ВИКТОРИЯ СЕРГЕЕВНА 1962 ГОДА РОЖДЕНИЯ, КОМАНДИРОВАННАЯ АППАРАТОМ МИД СССР В ЛОНДОН, ПРИНЯТА НА ДОЛЖНОСТЬ СЕКРЕТАРЯ-МАШИНИСТКИ В СОВЕТСКОЕ ПОСОЛЬСТВО».

PS. Впрочем, «королева Лена» на сеновале это очень и очень хорошо!


Конкурсная подборка 110. "В телефонном режиме...". Автор — Олег Чмуж, Харьков (Украина).

ОБ:

Очень хорошие две строчки:

Под мостами ходят люди под мостами дрогнул воздух
Мы с тобой роняем пепел может быть мы парижане

Парижане — самая элита всех элит. Лондонцы бегут по делам, а парижане сидят с бокалом совиньон блан. Кто-то решает личные проблемы, а кто-то ждёт, как их решат за них.

ЮМ:

К пятому чтению этой подборки в голове оформился образ Аркадия Драгомощенко, пишущего стихи в 1925 году. (для справки — Аркадий Драгомощенко не писал стихов в 1925 году)

Озерный надломленный лед.
Край слишком прост, чтобы сказать: вот –
потускневших полей алфавита сколы.
Однообразны послания птиц,
но начинающий их разбирать
к концу забывает о чем он читает.

Ещё и «Буревестник» он при этом не забыл прочесть и в его ритмике попробовать написать (нет, конечно, это намеренная фантазия, чтобы раскрыть суть сообщения).

В Харькове, конечно, мощная поэтическая школа, у самого города мощные поэтические традиции. И вполне допускаю, что это я чего-то не поняла. Было бы без «абонент не доступен» и без «кофейную чёрную горечь» в финальных строках — был бы повод разобрать стихи на детали.


Конкурсная подборка 111. "Янцзы". Автор — Ольга Гуляева, Красноярск (Россия).

ЮМ: Это совершенно не близкое мне движение строк и прорастание стиха из этики. Нет, не то, чтобы я не понимала этих стихов, хорошо понимаю. Более того, как мне представляется, хорошо понимаю, что заставляет поэта так говорить. «Времена не выбирают» — так, кажется.

«Я не стреляю по живым мишеням. Но есть и те, / которые стреляют» — да, есть, что поделать.

Да, это полностью противоположные мне стихи, при этом я признаю, что это очень хорошие стихи.

И тем ценнее, осознавая противоположность, находить совпадения, находить то, в прекрасности чего убеждать себя не приходится. Я про третье стихотворение подборки.

Это счастье и это восторг —
!

ОБ:

Я всегда говорил, что очень ценю в поэзию обнаружение новых, неочевидных связей между объектами, а тут обнаружились еще и неочевидные, но такие визуальные (и при этом еще и слышные) связи между объектами и процессами:

Под взмахи крыльев диких пчёл
Жужжат пескарь и хек
Пескарь течёт и хек течёт
И плавает в реке

И мне близка и понятна боль автора за идеи гуманизма, ставшие то ли уродливым, то ли инвалидным «трехлапым ли, трехпалым пианистом, в которого стреляют и смеются»:

Он попадает в ноты — он мошенник — возмущены селянки и селяне.
Я не стреляю по живым мишеням. Но есть и те, которые стреляют.

Мне близко соотнесение Телля и Таля — как двух ипостасей Божественного Провидения — риска/удали и расчета/удали (а красота и там, и сям).

Пингвинята очень близки, несомненно. У меня самого такой пингвинёнок топает сейчас к океану.

Немножко смутил необязательный, на мой взгляд, американизм «oh my head» в концовке третьего стихотворения (в котором, если взять его сам по себе, интересно превращение «oh my god» через «oh my gaad» в «oh my head»).

И тем не менее, вижу в подборке кандидата в топ-32 и рекомендую ее в журнал «ДК».


Конкурсная подборка 112. "Бессимптомно". Автор — Елена Лещинская, Магнитогорск (Россия).

ЮМ:

Сколько ни читаю — всё не покидает ощущение, что лирический субъект этих стихов очень далёк от лирического субъекта моего внутреннего читателя. Прочла внимательно всё, что есть на портале (кажется, что всё). Нет, очень далёкие от меня стихи. То ли потому что все эти мизантропично-ироничные рассуждения о себе поднадоели, то ли убирание солёной пряди со лба тому причиной, но восторгов Доктора из его третьего письма разделить по этой подборке не могу.

И по Дракончику тоже ;-)

Давайте поконкретнее теперь, и письмо моё это будет автору, и надеюсь, что если случится разговор, то он будет приятным.

Детали:

Первое стихотворение великолепно сработано в своей эстетике, я верю этому стихотворению и этой безбашенной отчаянности, которая «пляшем дальше», это действительно хорошо и по посылу, и по замесу. Но итоговый результат мне не по вкусу. Бахнуть по-женски, по-бабьи даже, уж точно не «за упокой луговой травы» — автор ставит каждый раз финальную строку не то, что на пуант, а закидывает на провода, чтобы электрический разряд поразил читателя как следует. Но меня отчего-то не поражает, и слышится мне в этой «луговой траве» чужеродный тексту звук.

Но сильные женские тексты — да, это то, чего хотелось бы видеть больше. Когда лирический субъект можно описать как «сильная женщина», в этом движении много современного, ведь это не та женщина, что строет и корабли собирает, но та женщина, что осмысляет мир. И что особенно приятно, женщина, действующая в этой подборке не идёт проторённым путём «ворожеи».

А третий текст построен на очень общих местах: «улыбаясь как-то» + «наблюдаешь как-то» — слышите? Наблюдение без улыбки по стихам не ходит)

И вот тебе и «смертное божество» — названное, не проявленное, я хочу понять сама, что сейчас будет «смертное божество», ну и прикидываться как ещё можно? — неуклюже, да нелепо. Может ну их, этих божеств?

И потом ещё и кофе, и лететь в пике сразу) Будто избавление от конструктов, от общих мест не произошло и на вопрос, будет ли это избавление или наоборот с нами поэт начнёт говорить конструктами, подновляя их, я пока не готова ответить. Необходимо время.

Эти стихи должны нравится читателям, ведь говорят они с ним не интертекстуальностью, а интеркультурностью. Это народничество в хорошем смысле слова. И у нас ведь много всего ещё появилось, много культурных событий — движения в ту сторону мне хотелось бы от этих стихов.

Вот даже скопировала из подборки прошлого года, смотрите, как здорово:

Наплевать, в уюте или в приюте —
Бесприютные пасынки стройки века.
Всё бросали камушки в эту реку,
И плясали камушки на мазуте.

И ещё читая эту подборку не могу не вспомнить то, что сказал об Ахматовой Мандельштам в своём эссе «Буря и натиск»: « Ахматова, пользуясь чистейшим литературным языком своего времени, применяла с исключительным упорством традиционные приёмы русской, да и не только русской, а всякой вообще народной песни. В её стихах отнюдь не психологическая изломанность, а типический параллелизм народной песни с его яркой ассиметрией двух смежных тезисов, по схеме: «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Отсюда двустворчатая строфа с неожиданным выпадом в конце». — «ба! думаю я — да это те самые электрические провода, на которые Елена постоянно отправляет окончание стихотворения».

Думаю, что Олегу понравится. Да, Олег?

ОБ:

Ох, не знаю, Юля. Вот это понравилось:

Но вот – заклинило в той двадцахе,
Хотя седины вполголовы.
Давай ещё понемногу бахнем
За упокой луговой травы.

Луговая трава очень к месту, кстати. Ведь героиня как бы не успела «в кювет метнуться от сумасшедшего крузака» и как бы «не сумела потом очнуться», но как бы «доскрипела до сорока» — и вот «седины вполголовы». А, значит, кто там умер? А вот трава луговая в кювете и померла, а нам не считово. Но при том очень даже считово. Молодость всегда погибает, даже если мы, бывшие когда-то молодыми, остаемся физически живы.

И про аксолотля понравилось:

Держись, на подходе флот,
Писать завещанье рано,

наши аксолотли не превращаются во взрослых амбистом в домашних условиях.

Третье же, с темой самоубийства, представляется мне несколько подростковым. Впрочем, кто я, которому критик Анкудинов написал несколько лет назад: «Здравствуй, мальчик Бананан!», чтобы осуждать за подростковость и системность (автор, наверно, поймет, какой смысл я вкладываю в данном случае в это слово).


Конкурсная подборка 113. "Пирамидка". Автор — Анна Михайлова, Санкт-Петербург (Россия).

ЮМ:

Со стихами Ани Михайловой я знакома давно и всегда удивляла сила её взгляда и такая же слабость строки.

Но прошло время и эти строки не слабы, пусть они не громогласны, не как-то хитро отделаны, но

не рождение
но зачатие
эмбрион человечек но
покачайте ещё покачайте
белый шум
и бежит челнок ...

Это высокопробные стихи, вот эта приведённая строфа, и ещё есть прекрасные строки, свои, «постмодернизму» на тридцатый круг не подражающие.

познаёт ребёнок мир
и его ломает

Чуть меньше нравятся вот эти строки, из-за двузначности глагола «ломает», из-за того, как эти два значения входят друг с другом во взаимодействие. Но уверена, что пара-тройка людей, чьё понимание поэзии важно для меня, придут в восторг от этой многозначности.

Аня очень ловко слышит многозначность слов и пусть пока не всегда удачно, но всё чаще удачно собирает слова вместе так, что каждое слово говорит с каждым словом внутри стихотворения, почти по Блоку, а всё стихотворение — развёрнутая метафора.

Знаете как бывает? Шлют и шлют весь день письма и все они написаны тем самым зубодробительным языком, который ещё поди разбери. А в конце дня приходит письмо, которое и оформлено прилично, и написано по высоким стандартам деловой переписки, да ещё и осмысленное и чуть-чуть про меня — и вот уже счастлива только от того, что такое письмо можешь получить.

Вот и здесь я счастлива одним лишь тем, какие стихи Ани Михайловой я ещё могу прочитать.

Полный восторг —
!!

ОБ:

А вот для меня автор новый, прежде незнакомый. Подборка цельная, посвященная одной теме — ребенок. Наивная — в хорошем смысле этого слова. Одиночество и беспомощность человека — даже взрослого, а ребенка тем более перед враждебным миром. Даже и зародыш появляется, то есть стихи недетские, стихи человеческие.

Да и разве могут автору книжки «Мальчик сломал слона» не понравиться строчки:

познает ребенок мир
и его ломает

Следующие — очень трогательные и запоминающиеся:

мама мама обними
страшно меж домами

Очень понравилось про девочку, строящую домик из лего без видимых стен:

он в её фантазии
завершён
совершенен
так удобней водить кукол
приглашать гостей
поить всех чаем

Что мне не понравилось — так это взрослые вкрапления. Лишние, на мой взгляд:

и новых искать решений

фантазия самодостаточна
и жива
не требует досконального
воплощения
мира взрослых

Между тем, считаю авторскую задачу в целом выполненной.


Конкурсная подборка 114. "Снизу вверх". Автор — Сергей Герасимов, Харьков (Украина).

ОБ:

Уроборос просто везде. Шагу не ступить, чтобы не споткнуться об уробороса. Впрочем, у Сергея Герасимова именно в этом, первом в подборке стихе он совершенно по делу. Он как будто, с одной стороны, твой, прирученный («и уроборос детства // всё ловит тебя за хвост»), а с другой стороны он приручен соседкой Тамарой Львовной, которая помнит, как мама девочки, сейчас бегущей по лужам, была такой же маленькой и так же бегала по лужам.

Это интересно, как мы в постсоветском мире остаемся привязаны (экономически и не только) к тем местам, где мы родились и выросли. Как будто никто никуда не переезжает и остается на том месте, где жили родители (это, конечно, не повсеместно, но достаточно часто встречается). Но и не только в постсоветском мире. Сегодня читал отрывки из книжки Дэйвида Бирна об упадке поп-музыкальной индустрии, как мы её знали, так вот он пишет, что это уже не позолоченные лимузины и безумные вечеринки, а что люди, давшие сверхуспешный концерт в нью-йоркском Radio City Music Hall, живут с родителями и не имеют того, что в РФ называется полисами добровольного медицинского страхования (ДМС).

Что касается Харькова, то, видимо, под ним сошлись какие-то провода, из которых один — нежность, а другой — честность, а третий — свобода, а четвертый — эдакая лихая экзистенция, которая особенно близка моему сердцу. А еще есть провод, на котором подвешен харьковский поэт, наблюдая себя даже не со стороны, а с неба. И это есть — в разных пропорциях и у Сергея Герасимова, и у Дмитрия Близнюка, и у классика-традиционалиста блестящей Ирины Евсы, и у харьковчанки по происхождению Анны Долгаревой.

Во втором мне местами слышатся интонации того самого, вышеупомянутого Дэйвида Бирна:

And you may find yourself living in a shotgun shack
And you may find yourself in another part of the world
And you may find yourself behind the wheel of a large automobile
And you may find yourself in a beautiful house, with a beautiful wife
And you may ask yourself, "Well... how did I get here?"

Попробую перевести:

Возможно, ты найдешь себя в хижине южного бедняка,
Возможно, ты найдешь себя в иной части света,
Возможно, ты найдешь себя за рулём большого автомобиля,
Возможно, ты найдешь себя в красивом доме с красивой женой,
Возможно, ты спросишь себя: «И чо... как я оказался здесь?».

Это я вот к чему вспоминаю. Самое начало второго стиха:

Ветер
несет человека-перекати-поле
через мокрый ночной город,
вдоль мостов,
поперек улиц.
Ветер затихает,
человек останавливается.
Редкие окна многоэтажки
плывут над ним, будто квадратные НЛО.
И он думает, вглядываясь во тьму,
Кто я?
Зачем я?
Как случилось, что я здесь?

Этот вопрос — «как я оказался здесь?» и, почти теми же словами, «как случилось, что я здесь?», он вообще один из главных поэтических вопросов на свете.

Помните пушкинский «Арион»:

Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонись, наш кормщик умный
В молчанье правил грузный челн;
А я — беспечной веры полн,-
Пловцам я пел... Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик и пловец! -
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.

Возможно, как-то так мы здесь и оказались? И как там дальше у Герасимова:

И вдруг,
последний удар уплывающей грозы
отключает электричество.
Длятся секунды космической тьмы –
лишь над самым горизонтом
желтые бобовые стебли нервно и немо
ощупывают облачный замок великана,
пытаясь найти тайный вход в него,
а кто-то большой с фонарем
освещает изнутри комнату за комнатой,
пытаясь найти выход.
И ветер,
ветер гонит табун крылатых коней.

У Пушкина катастрофа случается до того, как поэт обнаруживает себя на пустынном бреге, а у Герасимова — после.

Об остальном надеюсь поговорить после попадания подборки в топ-32, куда я ее (а также в журнал «ДК») настоятельно рекомендую.

PS. Даже несмотря на третий стих, с «месседжем» которого я не совсем согласен (но отложим мое несогласие до более поздних времен).

ЮМ:

Снова Харьков, по-моему Дмитрий Близнюк постоянно упоминает этого автора как своего учителя. И насколько я знаю, хороший учитель поэзии вовсе не обязан писать великолепных стихов, даже больше скажу — чем великолепнее стихи пишет учитель, тем меньше получают его поэтические ученики. Но это неточно, как всё гуманитарное.

Но слышит автор ветер времени хорошо и даже может преобразовывать в слова и в стихи. Я про то, что стихи движимы этикой, конечно, а не про «там мамки рожают хворост / для топки чужой войны, —» — для поэта не бывает чужих войн, как мне кажется, для публициста бывают, а для поэта — нет. Впрочем, это уже поле этики.

А «уроборос» — конечно слово Чемпионата. Если ещё разок появится, я чего-нибудь про это слово напишу.


Конкурсная подборка 115. "Lux aeterna". Автор — Ирина Клеандрова, Калининград (Россия).

ЮМ:

Снова как под копирку что слова, что чувства — ровно такое ощущение вызывают первые два стихотворения.

Это как сочинения на заданную тему, когда сама постановка темы уже рассказывает опытному учителю лит-ры, что напишут ученики. Вот и не оставляет ощущение, что первые два стихотворения написаны будто какому-то учителю, а раз подборка на Чемпионате, то зачёт сдан.

А третье мне очень нравится, есть в нём что-то от эстетической категории ужасного, хочется даже вернуться к одному разговору полугодовой давности о том, возможен ли катарсис в таких произведениях. Гляжу на эти стихи — ну да, отчего бы нет?

Есть о чём подумать, спасибо.

Мой малый восторг —
!

ОБ:

Юля, нет, главное слово на этом ОЧБ не «уроборос», а «разнотравье»!

Тяжелая, «брюсовская» строфа. И, конечно, вместо «я поднимаю ресницы» надо было написать «я поднимаю вежды». Но причем здесь спутники, трассами которых «вышиты небеса»? Причем здесь «столетия хлопьями мутной пены»? Ну уж делаешь стилизацию, «так уж делай, чтоб не встал». Это, чтобы вы ни подумали, цитата из Галича про советского футболиста, сбившего соперника в штрафной и заработавшего пенальти, который и был забит сбитым, из-за чего советская сборная проиграла.

И вообще я название «Анкх» прочитал сначала как «АНХК» — Ангарский нефтехимический комбинат.


Конкурсная подборка 116. "Уходит ветер от людей". Автор — София Максимычева, Ярославль (Россия).

ОБ:

Уходит ветер от людей,
и снег завистливый уходит.

Как я понимаю, автор из Ярославля. Вот сколько ни посещаю этот город, каждый раз кажется, что ветер как раз наоборот настырно пристаёт к людям, а снег — тот да, очень завистливый, мокрый и злой.

Дальше очень хорошо:

Скажи, отмеряно ли дней
для понимания что родин
не существует? Как же так,
есть просто белые берёзы
и есть нависший полумрак
похожий на берёзы слезы.

И эти «березы слезы» и похожий на них полумрак — пусть сказано грубо, но сказано очень точно.

Я искренне удивляюсь, как русские люди в климате, еще худшем, чем в Москве, создали такую несусветную красоту, как в Ярославле!

Далее. Соловей категорически не нравится (хотя как там они поют над Волгой в мае!), а всё потому, что он какой-то «поющий о», как и «человек неистребим». Помилуйте, душенька!

Каторжные символики не нравятся категорически, как и вороньё, гложащее кости. Слишком штампы, слишком разбойник Кудеяр. Так же категорически не нравится вот это:

Так может мы её пропьём –
ту Русь которую не знали!

Если честно, это просто карикатурно.

И что это за наказ такой, который без наказа сыновьям, а только с констатацией наличия мышей.

Во втором стихе я понимаю автора и симпатизирую ему:

граница родины на краешке,
а ты, собака, нюхай, верь,
но всё равно ты упираешься
в глухую замкнутую дверь...

Вот это хорошо и интересно сказано. Но предшествующие строки — про «иди и смотри», «в саван мертвенный обернута // как будто бы исподтишка» представляются мне слабыми.

Третье же сломано строчкой «подверженная истинам буддизма». Так мой сын, когда был чуть помладше (ему сейчас почти 13) говорил мне: «Папа, ты не понимаешь: это не пост-панк-рок, а мета-панк-рок». Ну как-то понежнее можно было бы про себя сказать, не в лоб.

ЮМ:

Первое стихотворение очень классное, я долго и счастливо смеялась, а к триста сорок восьмому стихотворению (ого себе!) — попробуй, рассмеши) И ещё мне кажется, что снова намечается противоположность.

Да, вот второе и третье совсем не нравятся. «и прочих измов» — это от слова «организмы» отщипнулось?) — с первого раза эти «измы» не считываются, особенно когда в одном ряду с кузнечиками и цикадами. Для такого маленького и лёгкого стихотворения это большая потеря, целая строка, считай.

При этом, автор чертовски круто оснащён, умения рифмовать как угодно, где угодно, что с чем угодно — хоть отбавляй. Можно теперь и глубоко спрятанные внутри поводы для написания достать.

Хотя ведь может и такое быть, что первое и второе — глубоко спрятанные поводы, вижу их, но чего поводы обсуждать? Про это в следующих обзорах будем говорить, а то так всё на свете переговорить можно.

Деталь № 1 Игра в почемучки):
Почему снег — завистливый? Почему «перерезанные вены» — это каторжная символика? Почему саван — мертвенный? Есть в этом то самое ощущение середины: когда уже не приём и ещё не приём.

Деталь № 2 Высокий пафос для обыденно-обыкновенного:
« Так может мы её пропьём — / ту Русь которую не знали!» (ещё и зпт потерялась) и тут же «с наказом тихим сыновьям / что в нашем доме ходят мыши» (ещё одна зпт потерялась, будто автор не решил — ставить или нет знаки препинания) — я надеюсь не нужно объяснять, что это пафос, слитый в трубу, заход на отчаянье и странное снижение. Мыши — оно, конечно, и медиаторы, и про судьбу, но не в стихотворении, которое начинается с «Существование внутри, / существование без боли, / так много слов о «говорить» и это —

Деталь № 3 входим в текст в одной картине мира — выходим в другой.
И это крутой заход на метафизичность. Просто видимо не в этой подборке и не для меня.


Конкурсная подборка 117. "Там впереди". Автор — Алла Самохина, Липецк (Россия).

ЮМ:

Первый текст самый хороший в подборке. Об авторе помню только комментарии искренне ничего не понимающего человека, да такие чудесные, что будто писали их два человека — мужчина и женщина. Я их каждое утро читала, приходя на портал во время хода Кубка мира по русской поэзии.

Вот и стихи не оставляют ощущения, что писали их мужчина и женщина, при этом ещё и не из одной «школы».
Иначе зачем бы одному быть нарочито-женским, а последнему — таким штампованно-мужским?

У автора ещё одно стихотворение на портале — ну понятно теперь, почему помню только по комментариям — и к этому тексту вот какой автокомментарий: «А в целом не шедевр, конечно, но хотя бы по правилам написано.» если такая задача стояла перед текстами — автор справилась.

Олег, а тебе как кажется — это многоголосие такое и широкий диапазон или серьёзному к этим текстам ну никак не отнестись?

ОБ:

Юля, мне кажется, что тексты очень беспомощны (в них это слово тоже попадается, хотя причем здесь «болотный хвощ»):

Беспомощно, то к ночи, то к утру
Душа трепалась тряпкой на ветру,

Но вот приятен интерес автора к вызову творческой переработки поэзии Серебряного века.

У автора:

Поймать авто. Захлопнуть двери.
Наперекор, наперерез
Лететь туда, где можно верить,
Что ты здоров и даже трезв.

Беспечность выбросить за окна,
Понять, что каверзы весны
Тебя распустят на волокна
И отдадут за полцены.

И вдоль невидимого тракта
Нестись под сетью проводов
Туда, где память невозвратна.
И ты вернуться не готов.

Где истуканов злые глыбы
Неумолимы и строги,
Где веток голые изгибы
Кромсают небо на куски.

Где комья первозданной глины
Трещат и ёжатся во сне.
И чем пьянее вечер длинный,
Тем одиночество вкусней.

А у Б.Л. Пастернака было вот так:

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

PS. Да, я понимаю, что это могла быть (теоретически) преднамеренная стилизация, а не случайный перепев. На этом сайте были великолепные стилизации — в том числе, под Пастернака. В первую очередь, пером блистательной Тейт Эш. Если это преднамеренная стилизация, то она, увы, неудачна. Достаточно сравнить два стихотворения.


Конкурсная подборка 118. "Вальс под кленом". Автор — Юрий Бердан, Нью-Йорк (США).

ОБ:

Юля, я, к сожалению, почти не могу прокомментировать эту подборку. Я просто процитирую:

Дымно-красным светится экран –
Новости: взорвали Боинг ночью.
От меня оставшиеся клочья
Разбросало над десятком стран.
...
Летают щепки: лес доныне рубят.
Я уцелел. В ином не повезло.

Да, я понимаю, что это из двух соседних стихов, но они же в одной подборке!

Пройдёт весна. И снова вспыхнет лето -

Кто продолжит?

Жгу листья красные в костре,
Беззвучно вою.

Я тоже.

ЮМ:

Уже вторая строфа первого стихотворения для меня — мимо вкуса.

«От меня оставшиеся клочья / Разбросало над десятком стран» — не надо никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если очень хочется, никому писать про все эти «клочья» к телам, хоть к человеку, хоть к животному.

Мы приходим, конечно, к управлению стихотворения этикой, но эстетику никто при этом не отменял. Да оно и мимо этики, конечно.

И мои поклонники, конечно, с радостью начнут искать стихи, которые бы эти мои императивы опровергли. Тоже не нужно, милые мои. Повод не тот.

И есть ещё одна вещь, которую нельзя делать. Это вот это: «... Я не сумел. Другой потом напишет / Божественно красивые стихи.» — подобные вещи тоже не нужно мне рассказывать, кому прощались. Кому прощались — иных уж нет.


Конкурсная подборка 119. "Стихи о любви". Автор — Владимир Гук, Вильнюс (Литва).

ЮМ:

Это не стихи о любви, к сожалению. Посудомоечные губки так далеки от губ любимой, что на экран монитора их протаскивает только лень.

Я помню, что раньше у обозревателей всегда была формула какая-то прекрасная.

Альбомная лирика, серьёзно отнестись не могу.

ОБ:

Про «губки» ты верно подметила. Задумывалось эротично, а получилось, что у мужчины, у автора — тоже «губки». Ну как же так!

Да, и два потенциальных мема:

Мы – две свечи
Которые всегда

Это одного пианино клавиши


Конкурсная подборка 120. "Строчка поздней любви, как беда, кровоточит". Автор — Равиль Валеев, с. Рыбачье (Россия).

ОБ:

Рондо сложны, а мой комментарий прост. Я наконец-то вспомнил формулу дорогого Владимира Матвеевича, и, цитируя ВМГ, скажу лишь, что данные рондо не входят в круг моих поэтических предпочтений.

ЮМ:

Олег, говоришь хорошие подборки ходят вместе? Альбомная лирика тоже держится вместе.

К сожалению, в этой подборке ничего не живёт, вероятно, ничего и не мертвеет.

Всё. Надеюсь следующая двадцатка будет заканчиваться на более приятной ноте.


Заключение


ЮМ:

Эту двадцатку было удивительно легко обозревать. Здесь снова были и стихи, которые звучат и значат и те, которые только звучат, и те, которые только что-то значат.

Большое время, а наступает большое время, всегда приносит с собой пересмотр этики и запрос на новую этику.

Видела такой взгляд: что нужно всё-всё разрешить, а потом потихоньку вводить ограничения.

Уже сейчас понятно, что так не получится. И всё же хочется, чтобы в борьбе за этику не осталась в стороне эстетика, тот самый вкус о котором так легко не спорят.

Может спор о вкусе как раз и говорит о том, что есть вещи запрещённые, в том числе и потому, что что-то этически непредставимо.

Восторг — !

Конкурсная подборка 104. "Високосный. Автор — Анна Германова, Оффенбах-на-Майне (Германия).

Конкурсная подборка 111. "Янцзы". Автор — Ольга Гуляева, Красноярск (Россия).

Конкурсная подборка 115. "Lux aeterna". Автор — Ирина Клеандрова, Калининград (Россия).

Полный восторг — !!

Конкурсная подборка 113. "Пирамидка". Автор — Анна Михайлова, Санкт-Петербург (Россия).

Восторг-восторг — !!!

Конкурсная подборка 105. "Босиком". Автор — Олег Паршев, Пятигорск (Россия).

P.S. Да что ты будешь делать! Снова — великолепная пятёрка.


ОБ:

Бегло перечитал комментарии под нашими обзорами. В основном, меня ругают за то, что я назвал бы сам излишней категоричностью. А вот Михаэль Шерб посетовал мне на недостаточную решительность. Должен сказать, что, поелику возможно, старался отмечать хорошее и доброе, как я его вижу.

В выводах с Юлей в этот раз совпадаю не полностью.

Рекомендую в "Топ-32" и в журнал «ДК» две подборки (еще раз напоминаю, что моя рекомендация на этом этапе не гарантирует публикацию, которая должна быть одобрена всеми членами редколлегии, но, правда, их не очень много):

Конкурсная подборка 111. "Янцзы". Автор — Ольга Гуляева, Красноярск (Россия).

Конкурсная подборка 114. "Снизу вверх". Автор — Сергей Герасимов, Харьков (Украина).