Размагниченные тела

Раз-маг-ни-чен-ны-е тела
не притягивают супругов.
Ночь переносила, но родила
розовое солнце. На север с юга
птицы, должно быть, вылетели уже,
пусть им будет пространство уже,
пусть не мешают ни льдинистое драже,
ни молоко туманов, ни пламя ружей –
времени хватит сойти снегам,
вспухнуть почкам на ветках вербы,
скверо- и парковая цинга
маем вылечится – акт веры,
мы повалентно вберём заряд,
кто-то меньший, а кто-то больший,
пусть отрицательным стану я,
лишь бы ты не осталась той же –
диэлектрической, нулевой,
безответной полям и токам,
ускользающей прочь Невой
мимо чёрных провалов окон
по каналам гранитных вен
под разомкнутыми мостами.

Знать не знали с тобой измен,
почему превратились в камни?
Да поможет пусть нам дедлайн
оставаться в границах круга –
побросали свои дела,
так давай вспоминать друг друга.

Papillon

Правда бабочкой летала,
ела честную пыльцу,
ей на жизнь вполне хватало,
слава общему Творцу,

но завистник и предатель
покусился на полёт –
постелил на землю скатерть
и налил в тарелку мёд:

«На, отведай концентрата,
это истина и суть!»
Искушённый был оратор,
поломал немало судьб.

Дело кончилось трагично –
правда мёртвая лежит
в липкой патоке горчичной
из трюкачества и лжи.

Торжествует зло, конечно,
но обманщик посрамлён –
воздух сам собой подсвечен
где кружился папийон.

90° по вертикали против часовой стрелки

Моря межевая полоса
делит мир на левый и на правый,
левый – это солнце в небесах,
в правом – пляж: песок и мелкий гравий,
облако стекает сверху вниз,
пар сухого льда напоминая,
небольшой, а всё-таки сюрприз,
что реальность несколько иная –
я лежу на пляже на боку,
на вопрос отельного гарсона
говорю: «Ça va, merci beaucoup!
И не заслоняй мне горизонта!»,
он уходит – кажется, что вверх,
паучком по ниточке прибоя,
на меня накатывает смех
и не обижаюсь на него я.