* * *

Ночь, врачуй палящий горизонт –
Он кричит, как оголтелый постер,
И плывёт невидимый озон
На большак речного перекрёстка.
Хорони густые облака
Под волной небесного навеса,
Пеленая тощие бока
Тающего ветреного леса.
Измождённой жабой на груди
Притаилась грусть моя пустая.
И глаза её, как две звезды,
Смотрят отрешённо и мерцают.

* * *

Спящее поле-море,
Рваная рябь стерни.
Где мы теперь? На воле?
Вьюгами нервно воем,
Стонем среди равнин.

Нервно шуршит пороша.
Вылилось небо в снег.
Прячет подзол продрогший
Горькую горсть горошин,
Горстку – одну на всех.

Скорбно скрипят коряги.
Горек последний срок.
Кто мы теперь? Бродяги?
Бренно бредем, бедняги,
С запада на восток.

Холодно, сонно. Скуден
Снега постылый прах.
Кто мы теперь? Не люди?
Жадно съедает судьбы
Неумолимый мрак.

Скован простор безлунный,
Пахоты поле ждёт.
Тягостно и угрюмо
Ворон железным клювом
Серую стынь клюёт.

* * *

Сложили крылья Невские мосты.
Кемарит киоскёрша на газете.
И режет на Васильевском кусты
Дотошный дворник в солнечном жилете.
Сползает пристань в сонную Неву,
Ныряют чайки в глубь небесной сини...
А я ещё не знаю, что живу
И что встречаю утро вместе с ними.

В окно вползает розовый рассвет,
Мечтая на карнизе поселиться.
Шкварчит на кухне утренний омлет,
Ныряет в кофе сахар по крупицам.
И каждый в доме будто убеждён,
Что счастье есть, пускай оно и зыбко.
А я ещё не знаю, что рожден,
И смотрит мама на меня с улыбкой.