* * *

Белая боль прибоя,
Гребни его гримас.
Хочется – в голубое
И не сойти с ума,
Густо вливая алый
В миг, что почти истёк,
Правя его устало
В тоненький желобок.

Время пришло к обеду,
Пенно застыв в омлет.
В плотном потоке бреда
Времени больше нет,
Только его продольность
Тянет наоборот.
Острым ушком игольным
Съёжился горизонт.

Помню о чём-то важном,
Но не прошли слова.
В гуле многоэтажном
Плавает голова.
Гасит квадраты боли
Светлое голубое.

* * *

Смотри, какая незадача...
Не задалось – и что решать?
Ловить ответы наудачу,
В пространстве крошечном шурша
И становясь всё меньше, площе,
Входить в решение как площадь
Простой фигуры, как деталь
Мозаики...
Тревожны зайки.
Всё неспроста.
Прыг-скок, рывок, наискосок.
Луга, лужайки.
Вопрос поспел,
Зелёный сок,
Зелёный звук.
Прорваться, выжить, преуспеть,
Быть наяву.
А может с кем-то звонко спеть
Про трын-траву,
Кося туда, где всё дано,
Где всё равно,
Переливается мозаикой цветной...
Смотри, какая незадача
И ушки чуткие в придачу.

* * *

Слишком много предметов
в пространстве твоих стихов,
словно ты собираешься
быть там долго,
тысячами нервных отпечатков
на причудливых отражениях обыденного,
музыкой узоров,
рождённой твоим страстным говорением о...
прозрачном свисте синичек,
пьющих тающие сосульки,
и аритмии капели,
о притаившемся в складках коры холоде
и обманчивой ясности сердцевины...
о сиянии,
в котором пытался удержаться,
а оно жгло, жгло, жгло,
и ты не смог дальше верить...
Дышат, переплетаются
сложные шлейфы ассоциаций,
всё плотнее немыслимые узоры
укореняются в тебе,
всё выпуклее ты звучишь в них.
Когда-нибудь они втянут тебя
как чёрная дыра.
Сможешь ли пройти её насквозь
и вырваться с другой стороны,
отождествившись с музыкой
и полностью отказавшись от неё?
Зимний день.
Вкуснейший долгий вздох
наверное уместился бы
в том большом чёрном шаре
у девочки в парке.