* * *

                    В России расстаются навсегда.
                                        Борис Рыжий

Значенья не придам словам твоим и взгляду,
Когда ты говоришь: увидимся легко.
Но здесь не та страна, где хочешь – будешь рядом,
Здесь вечно – далеко.
Здесь вечно – навсегда,
Прощаться – так прощаться,
Часа четыре лёту,
Пешком – не сосчитать,
Пешком – почти сто лет...
А завтра на работу.
Глядишь – а счастья нет.
Глядишь – и жизни нет.

* * *

Я боюсь осуждающих взглядов, боюсь темноты,
Я боюсь пауков, тараканов и прочую нечисть,
Я боюсь просыпаться, боюсь, что со мною не ты,
Я боюсь умирать, я боюсь перешагивать в вечность.
Мне не легче и днём, день – всего лишь какой-то рубеж,
А за ним настигает опять и опять чёрный ужас,
Обвивается крепко, сжимается туже и туже.
И уже не кричу, не шепчу никому – и тебе.
А моя темнота глубока, словно зеркало, и –
От неё отвернусь, но она за спиною и всюду,
В ней я вижу себя расщеплённой на две пустоты,
Словно чёрные дыры во мне...
Хорошо, что всё это во сне.
Может быть, я проснусь и всё это забуду?

* * *

Я знаю, я знаю: гора не придет к горе,
И в горе – не в радости, – вскроются вены и реки,
И, всё разрушая, грохочущий сель во мне
Сойдёт и оставит навеки меня калекой.
Вдруг Ангел потянет вселенную, как лоскут,
Свернёт рулоном, поставит беспечно в угол.
И я – в углу, со вселенной, я тоже тут –
Сгребаю ладонью упавшие звёзды в груду.
Пусть колет пальцы, царапает и кровит,
Моя работа почти не имеет смысла.
Схожу с ума и с привычных своих орбит,
А звёздный сор ровным слоем квартиру выстлал.
Теперь иду – и искрится в моих следах,
Янтарный отсвет – пронизан, прорезан сумрак.
Саму себя не пойму, не прощу, предам,
А кровь остынет и станет не красной – бурой.
Я точно знаю: гора не придет к горе.
И горько думать: горят, обжигают думы.
И все запятые заменены на тире,
А знак тире – это минус благоразумие.