Пустынный сонет

Ничтожность понимается в пустыне,
когда вокруг лишь небо и песок
и первые желания – простые:
глоток воды и пальмовый лесок.

Но зной обманчив, в нем таится иней,
пока не скрылось солнца колесо,
и организм стремительно остынет
без одеял, как зимний колосок, –

у нас всё есть, нет повода к унынию,
поймать верблюда можно без лассо,
нальют попить наемные рабыни
и в рот положат лакомый кусок.

Жаль, нет со мной тебя на Татуине,
а соберешься – вышлю адресок.

Сонет с двумя секстинами

Знаю всё: писала – не ответил,
и надула нижнюю губу.
Я хотел! И в мыслях был конкретен,
а изрек невнятицу, сумбур,
зачеркнул и скомкал на рассвете,
бросил в печь – пускай летят в трубу!

Третий раз прокукарекал петел,
просыпался мокрый Петербург.

Почему ведем себя как дети,
цвет у наших лиц почти что бур,
а не розов, темен, а не светел,
и настроен каждый на борьбу?
Оглядись – нас двое на планете,
одиночек с крыльями в горбу.

13-й сонет

Мне принесли тринадцатый сонет
в очередном безадресном конверте
и я, конечно, взял, поскольку – ready,
как всякий ретрансляторный поэт.

Я открывать его не буду, нет,
пусть не содержит он слова о смерти –
живой процесс пиитской круговерти,
в конечном счете, суета сует.

А если там пустышка или бред,
меня насадят критики на вертел,
распространят позор мой через сети
и нанесут непоправимый вред.

Но любопытно... Вскрыл, читаю. Смейтесь:
«Мне принесли тринадцатый сонет»