29 Марта, Пятница

Подписывайтесь на канал Stihi.lv на YouTube!

Александр Ланин. "Время и место"

  • PDF

laninНесколько последних текстов...



 
8_222

Александр ЛАНИН, Франкфурт-на-Майне (Германия)

ВРЕМЯ И МЕСТО


Ноябрь, седьмое


Назад возвращаться - как бить с разворота в челюсть.
Здесь годы - бояре, столетия - снова челядь.
Но мы не упали, мы - те, кто стучится снизу.
У каждого детства свои черепашки-ниндзя.

Мы все понемногу из той же реки черпали.
Какие там Фелпсы, когда не доплыл Чапаев.
Какие там Маски, летящие в небо чурки,
Когда паровозы и бьётся Лазо в печурке.

Назад возвращаться - как плакать, нельзя, а надо.
В ворота стучится Тимур и его бригада.
Последние зомби на смотре строя и песни -
Моё поколение не выбирало пепси.

И сколько ни бей нас отрытой в могилах правдой,
На нас гимнастёрка от Гуччи, шинель от Прада.
И сколько ни плачь потерявшая мячик Таня,
Она и сегодня не выдаст военной тайны.

Назад возвращаться - как свет проводить в руины,
Когда пионеры страшнее, чем буржуины,
Когда не проходят (и это сильней, чем память)
Фантомные боли в пробитой руке Чапая.

Кобзон

О мёртвых или хорошо, или о живых.

Четыре цифры выглядят слишком куце.
Выживший в девяностых и выросший в нулевых
Даже в аду не пересекутся.

Века ничего не видят, векам глаза бы -
Умный зрачок и рептилье веко.
Но путь от трицератопса к стегозавру
Длинней, чем от трицератопса к человеку.

Вот он - ящер, которого звать никак,
Продавец-консультант с повадками аутиста,
Торчит из-под костяного воротника
Тощая шея вымершего артиста.

Так боксёр навсегда переходит в профи.
Трясутся руки, а нечего жить, раз тремор.
Кладбищенский кольщик набивает на камне профиль,
Чтобы и там удалось избежать расстрела.

В быту - или по любви, или по молве.
На площади - тишина. На минуту ровно.

О двадцатом веке молчит двадцать первый век,
И оба ждут приговора двадцать второго.


Монгол

Нойону-времени в угоду
То духом нищ, то телом гол,
Шагает спешенный монгол
По пассажирскому вагону.

Гроза доспеха и щита -
Стрела не пробивает шёлка.

Он смотрит, как в дверную щёлку,
На псевдомир "Москва-Чита".
В тепле вагона-ресторана
Он напивается, дрожа.

От подсайдачного ножа
Кривые, резаные раны.

Неважно, Крым или Китай
Его набег перетерпели,
Он чует памятью империй
Что боль его не избыта.
И этой болью счастлив он
Назло копытам и колёсам.

И облака плывут над плёсом,
Как волгоградский стадион.




8_333
.