Стихотворения, предложенные в ТОП-10 "Кубка Мира по русской поэзии - 2018" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений "Кубка Мира" будут объявлены Оргкомитетом 31 декабря 2018 года
1 место
Конкурсное произведение 214. "Небо и земля"
Метёт метла. – Ничто не на века.
Шуршат обрывки небыли и были.
Сметает дворник в лужи облака,
бурча под нос: «Как молоды мы были...»
И важно ли, чего не наверстать?..
На стройке мальчик в стоптанных кроссовках
паркурит или... пробует летать,
сигая с трёхэтажки без страховки.
Ушибся, лёг на мокрый камуфляж
листвы. Но крылья целы и упруги.
Старик и мальчик. Небо и земля
привычно отражаются друг в друге.
2 место
Конкурсное произведение 334. "Феодосия"
I.
Скинешь тяжёлый лапоть –
в небо – а он уплыл –
щей не хлебать...
Да ладно...
Хлебушек-девясил
месишь рукой послушной –
веришь: зима пройдёт.
Дует в окно пастушки
седобородый мот.
Время ему - осколки,
люди ему - шуга.
В солнечный срок подсохнут
вымокшие луга.
Будет
и мёд и жито,
пчёлы и птичий грай.
Пусть голова обрита
трогает небо
край
берега мутной речи,
мёртвую птицу и
ставит на небе свечи.
Отче, благослови.
II.
Дерзкий норов послушнее рта.
По дошедшим до неба не плачут.
Крест охранный – да шёлков гайтан,
что удавка на шее цыплячьей.
Налетит в родовое гнездо
беспородная рыжая стая,
обложившая богово мздой,
на полушку о Боге не зная.
Из саней словно выверт зрачка
позволяет увидеть иначе,
как летит голова с кондачка...
Ветер вьёт разговоры собачьи
с лаем людьим в юродивый звук,
у боярыни мёрзлые щеки.
Воздух колок,
игольчат,
упруг.
Под полозьями снег кособокий,
грязно-мёртвый, что маска лица.
Ощетинится рухлядью шуба,
порхнут птицы в глазах чернеца,
чертыхнётся старуха беззубо,
двоеперстьем сурово крестясь,
не отрекшись...
До лика льняного
вдруг дотянется солнечный князь,
не бывать на Руси по-иному.
3 место
Конкурсное произведение 191. "Письмо брату"
привет, Артём. у нас всё хорошо.
вчера похолодало, снег пошёл,
с утра телёнка в сени запустили.
отец не пьёт, из дома ни ногой,
всё ждёт тебя. да, ты ж у нас какой,
родней семьи – то джунгли, то пустыни.
ты снился мне: обрыв, тропинка вниз,
бежишь по ней, кричу тебе: «вернись!»
и падаю в траву, теряя силы.
вдруг лес зашевелился, стал живым,
а ты ему командуешь: «бежим!» –
и вздрогнули берёзы и осины,
послушно побежали за тобой,
попарно, в одиночку и гурьбой,
но замерли внезапно у границы –
в их кронах загорелся стыд и страх,
и плакали в беспомощных руках
привыкшие к родному месту птицы.
потом я вынимала из золы
обугленные мёртвые стволы
и красила зелёным, чтоб не броско.
приснится же такое, ну дела!
...твоя Полина снова запила,
вчера весь день стояла у киоска.
я снова без копейки – третий год.
весной поеду в город, на завод,
сбегу из-под родительской опеки.
ещё про сон... я стала хоронить
стволы... чудно, конечно... но они
давали тут же новые побеги.
4 место
Конкурсное произведение 195. "Сказ о городской падалице"
В час глухой, когда улиц во чреве тщетой прогорят фонари,
городская падалица восстаёт от земли,
в этот час, когда бредит трава на небе, бредёт по земле трава —
закружится у падалицы едина на всех голова,
постучит ей в сердце свинцовый выхлоп, Четвёртый Рим,
спросит: «выди, в ноги пади! а после и поговорим».
А над городом память травы небесной — смог да зола —
о любви лепечет ей падалица спохмела,
забродившей фруктовой нежностью, раем заёмным смердит —
приложись-ка ушком в поребрик, прислушайся, удивит:
«мол-де соль трав земных неразменна, блаженна, она — подзол,
галунами луны расшит путеводных небес камзол..»
Звон-трава земная прикажет пьяно: «восстань да иди!» —
встрепенётся червивое сердце в немой худосочной груди.
И прозреет подвига трепет падалица тот час,
задохнётся пряно: «эй! иду на вы!», протрубит да пойдёт на вас.
Ей ночная птица сторожко курлыкнет — «никшни, лежи! —
глянь, от нимба фонарного фатуму равновелики бредут бомжи».
И ведёт их не долг, не морок, не стон, не предвечный страх —
соколиный-змеиный голод белокаменного нутра.
Как Луна из-под облаков в травы земные отвесно себя прольёт,
так рука человечья плод с тёплой землицы возьмёт.
В нимбе света фонарном присядет мужик на лавку, разинет рот,
и заплачет один на весь город стоглавый за тысячеликий народ.
Эти слёзы горючие пыль разрисуют в узор парчи —
исступленьем дорог наших дороги, лунным песком горячи.
Опрокинется город червивым яблоком, выхлопом, ржавым узлом,
и забудется бомж на скамейке убогим пораненный сном,
меж мозолей баюкая падалицу, как дочь,
и блаженную весть
повторяя изглоданным сердцем —
«Долги нам остави! и хлеба насущного выпеки днесь!»
5 - 10 места
Конкурсное произведение 395. "Родники"
Абдулла говорит, в человеке под вечер уснул родник.
Сразу сбежалась толпа советчиков и родни
(К которым если и едешь - едва вспоминаешь имя).
Съехались, значит, все, затолпили дверь -
Посмотреть, как будет теперь
Жить-поживать больной, и гордиться ими.
А человек лежит на соломе, лицом к стене.
Человек лежит как солома, на самом дне
Общего оханья, праздного причитанья.
Что ему теперь дверь, советы и смутные кореша?
Он весь сегодня высох, засохла его душа.
Остались носки, Талмуд и реденькое дыханье.
Абдулла говорит - она долго не шла. Пока
Каждый жил-тяжелел на страничку, выдох, ниточку от носка.
Каждый думал - вот теперь попаду под святую сень я.
Но она пришла, когда от дыханья осталась треть.
Знала: эта душа, как склянка, сможет и запотеть;
Раньше финала не начинай спасенье.
- Родники, - говорит она, милые роднички,
Что же вы, родненькие?
Он вас неделю гладил, лелеял, кормил с руки.
Вам ли его напрягать проблемами бытовыми?
И пока родник просыпался, лениво пиная по венам сок, -
Та, что пришла, села плести из крапивы второй носок.
Надо же быть счастливыми и живыми.
Конкурсное произведение 53. "О сварщике Солоухове"
О сварщике Солоухове писали в газетах города,
что он для рабочей братии – едва ли не полубог.
Якшается, знамо, с духами, вплетает им искры в бороды
за некие там симпатии породистых недотрог.
И, веришь, любили-холили его – постоянно пьяного,
возились с ним, будто с маленьким, стелили ему постель.
Гармонь раздирал до крови он, а после почти что планово
чинил утюги, и чайники, и горы дверных петель.
Гудело депо трамвайное, когда Леонид Кириллович,
ручной управляя молнией, в металл пеленал огонь.
Вагоны делились тайнами, друзья собирались с силами,
и, видя стаканы полные, дрожала в углу гармонь.
Гулял молодой да утренний, в куртяшке отцовской кожаной,
с красивыми недотрогами сжигал себя до зари.
А спать не хотелось – муторно, врывалась война непрошено,
делила его на органы, крошила на сухари.
Он снова сидел в смородине, а там, на дороге, в матушку
с братами и шустрой Тонькою стрелял полицай в упор.
Батяня был занят Родиной, а Тонька хотела платьишко –
смешная такая, звонкая... Уснёшь, и звенит с тех пор.
О сварщике Солоухове шептались не больно весело.
А кто его видел спящего? Не даром же – полубог.
До хрипа он спорил с духами, до боли любил профессию
и, знаешь, всю жизнь выращивал смородину вдоль дорог.
Конкурсное произведение 72. "В метро разговаривать неудобно"
В метро разговаривать неудобно.
Мобильный не прячет в карман мадонна:
а вдруг позвонят, чтоб сказать о сыне?
Мадонна играет на клавесине.
Мадонна в оркестре на первой скрипке.
Она продолжает писать постскриптум.
Она размещает посты в фейсбуке.
Как долго у сына кровили руки.
Как сердце у сына всю ночь кровило,
голодные души собой кормило.
В метро только рельсы и шпалы накрест.
Мадонна поет, не молчит анапест.
И можно поверить пустому ямбу,
коль тело не в землю легло, не в яму.
В метро есть свои города и веси,
свое погребенье, свое «воскресе».
Конкурсное произведение 105. "Гражданская оборона"
Когда завыли сирены, я была дома одна.
Завыли сирены,
и сразу не стало дня.
Только что было светло на улице,
осталась одна темнота ужаса.
Первая мысль: что делать?
мне, гражданскому населению
при этом вое тревоги, то есть ее объявлении?
Фамилию препода ГО помню – Лещик,
хриплый голос и очки помню.
Что делать, забыла.
Вторая мысль (мне совестно, что вторая):
дети в школе! Может быть, добегу, успею
обнять, соврать, что всё хорошо или будет когда-то.
Я сумею.
Если что-то совсем плохое, то лучше вместе.
Господи, что же это?!
Ядерный гриб, всемирный потоп, удушающий газ,
день Помпеи с пеплом, летящим сверху?
Ах, да! Я же читала в газете «Час» –
12.00, плановая проверка.
Уффф...
Из сердца вынули гвоздь,
солнце вернулось, куда надо.
И злость зудела на проверяльщиков,
и радостно было, что всё не взаправду.
Ночью пришёл папа. Ко мне редко приходят родители.
Он говорил, кажется, про гражданскую оборону.
Был скуп на слова, как при жизни,
но убедителен.
И вдруг:
— Хочешь знать, как мы тут ...? –
прошелестел нездешнее слово,
похожее на цветок с косточками внутри,
по смыслу «живём», только наоборот.
Я знала, что скажет правду, и попросила:
— Не говори.
Конкурсное произведение 163. "В лобовое"
листок сорвался голый мир щекочет нервы
идешь один слова легки в руках покупки
и под ногами рвется нитка тонкой веры
а впереди трамвай иллюзий дом окурки
так засыпаешь на диване пуст проветрен
а просыпаешься под кошками в надежде
и никого пока что нет тебя бессмертней
пока ты здесь коты пока ты где-то между
грохочет в телеке война идут за нами
а куча дел айфон битки* налей-ка батя
за тех кто нас кого не мы не до хрена ли
давай до дна до дна иначе нам не вкатит
пока здесь осень прелой горечью дурачит
узнать бы все это зачем и был ли мальчик
смотрю в окно в окне окно влюбленных двое
и ветер в форточку как будто в лобовое
_________
*битки – [разг.] Битко́йн, или битко́ин (англ. Bitcoin, от bit — «бит» и coin — «монета»), — пиринговая платёжная система, использующая одноимённую единицу для учёта операций.
Конкурсное произведение 279. "Время осень"
Это не старость, просто - желтеют листья,
Ветер ломает ветки, звенит стекло.
Время варить варенье, читать молитву,
И понимать друг друга без лишних слов.
Возраст. Сезон. Холодное время года.
Хлопают двери, чайник уже поет.
Время не откликаться на каждый голос,
И на чужое имя, забыв свое.
А за окном менялись дома и страны,
Плакал орган, вздыхали колокола.
Поздно ли, рано - дорога выводит к храму,
Вот и тебя, наверное, привела.
В церкви тепло. Выходят певцы на клирос.
Ангельский хор! И крестик зажав в горсти,
Думаешь - вот она, вера. Всегда на вырост,
Может быть
И получится
Дорасти.
