Стихотворения, предложенные в ТОП-10 Международного литературного конкурса "7-й открытый Чемпионат Балтии по русской поэзии - 2018" членом Жюри конкурса. Лучшие 10 стихотворений Чемпионата Балтии будут объявлены Оргкомитетом 6 июня 2018 года.

Внимание!
Имена авторов анонимных конкурсных произведений будут оглашены в Итоговом протоколе конкурса 6 июня 2018 года в 23:59 по Москве.



1 место

Конкурсная подборка 226. Майя Шварцман, Гент (Бельгия). "Беззвучные"

* * *

Тяжеловесно раздвигая льды,
почти не шевелясь, без брызг и плеска
плывёт левиафан моей беды,
натягивая время словно леску.
Нет берегов, и не бывает дна
в морях необратимого сиротства.
От боли не уплыть, когда она
проглочена. Где тонко, там не рвётся,
но длится, длится, порождая звук
неслышимый, сродни биенью пульса.
Кричи, учись ли рёву у белуг,
над памятью застывшею сутулься,
словами оживляй её, калечь, –
когда б на миг дыханье отогрело
оцепененьем скованную речь,
что кроме мёрзлых слов пантагрюэля,
бессвязных восклицаний и тирад
оттаяло б – нужнее, чем безмолвье?
Молчи и впредь о горшей из утрат,
превозмогай с терпением воловьим
безвременье, и пусть невмоготу
одолевать холодные равнины –
плыви вперёд, ворочая во рту
молчания нетающую льдину.


2 место

Конкурсная подборка 30. Сергей Смирнов, Кингисепп (Россия). "Следы на воде"

Землеройка

Маленькое сердце землеройки
совершает тысячу ударов
за одну недолгую минуту,
а случись опасность – даже боле.
Ей дано жить быстро и сторожко,
обладать проклятьем или даром,
серой шкуркой, острым зубом, ловкой лапкой,
белой болью мыкать долю в чистом поле.

В поле и в урочище дремучем
то нору вынюхивают лисы,
то сова пикирует, крылами
застя свет неверный ртутный лунный.
Время ходит по скрипучей сцене
и проходит молча за кулисы,
время жизни переменчивой и краткой,
время жизни от июня до июня.

Злые озабоченные люди
делают дела и строят вещи –
хуже хищных сов и лис коварных –
запускают во поле машины.
Маленькое сердце бьётся, бьётся –
это мироздание трепещет
на конце пера и в чашечке цветочной,
на убогом тонком хвостике зверином.


3 место

Конкурсная подборка 14. Наталия Прилепо, Тольятти (Россия). "Монстр"

Монстр

Сын мне рисует по пыли немытых окон.
Ужин горчит пригоревшей густой перловкой.
В шаткую спинку – спиною. Сквозь сон горячий
Где-то внутри меня маленький мальчик плачет.
Рухнувший стул да обшарпанный подоконник.
Дерево-клен мне под ноги пускает корни.
Лунки следов пробивает живая зелень.
Сорок шагов до скрипучих кривых качелей.
Десять, одиннадцать с четвертью, с половиной.
Руки отца нестерпимо больны бензином.
Пальцы изъедены ржавчиной и артритом.
Страшно кричу ему горькое: "Пропади ты!"
Гаснет отец, переломан грядущим маем.
К лету совсем слабеет и пропадает.
Ниже и ниже – качели, и пусто, пусто...
В горле противно стоит кровянистый сгусток.
Рухнувший стул да обшарпанный подоконник.
Дерево сыну под ноги пускает корни,
Будто не чует коленей его разбитых.
"Я же сказал тебе! Чтоб тебя! Пропади ты!"
В шаткую спинку – спиною, немой и ватный.
Взгляд его прям и остр.
Маленький мальчик прячется под кровать и
Появляется монстр.


4 место

Конкурсная подборка 48. Дмитрий Артис, Домодедово (Россия). "Мелкотемье"

* * *

Вот этот лес, остывший к ноябрю,
уставший за год,
оставил куст рябины воробью,
горчащих ягод,

перетряхнул опавшую листву,
вздыхая тяжко,
и разошлась тропинками по шву
его рубашка.

Как воробей, продрогший на ветру,
лишённый веса,
я в эту зиму также не умру,
гнездясь у леса,

где пролетарским хлебом на крови
горчит рябина,
благословенна, что ни говори,
неистребима.


5 - 10 места

Конкурсная подборка 82. Ирина Ремизова, Кишинев (Молдова). "Честный господин Майер"

Перед праздником

Небесный мешок распорот –
вот-вот перешьют в шинели...

... А где-то построят город
из многоэтажных елей:
с песочницами, с грибами,
с мощением улиц хвоей,
янтарными погребами
и сторожевой секвойей.

Народ подберётся мелкий,
собьётся в картель тесовый:
одни подадутся в белки
другие поступят в совы –
и в сумерках, и при свете
все будут согреты-сыты,
и станут паучьи сети
единственной их защитой...

Мне это приснилось как-то
под стук подоконный слабый:
зима отбивала такты
сырой комковатой лапой,
в домах заселяли ели
игрушками и шарами,
метельные спицы пели
над снежными свитерами.

Неважной была портниха –
всё в иглах до поворота...

А с петель – покуда тихо –
снимает весна ворота.


Конкурсная подборка 109. Елена Копытова, Рига (Латвия). "Сто тысяч мелочей"

Обманка

Мир застывшим кажется, скроенным на века –
будто кто-то рукой махнул и провёл черту.
Млечный Путь закручен нитями ДНК.
«Скорый» каждый день уходит на Воркуту.

Всё незыблемо? Жизнь прикуришь, летишь на свет
мотыльком. Обожжёшься – найдёшь, на кого пенять.
И подчас человек не думает: «Бога нет»,
только думает Бог: «В нём, кажется, нет меня».

Быль и небыль пляшут гирьками на весах.
Всё – обманка, насмешка Вечности – баловство...
Горький дым уходит кольцами в небеса.
Жизнь почти докурена. В зеркале – никого.


Конкурсная подборка 111. Анна Маркина, Люберцы (Россия). "Башмак на крыше"

* * *

Как пьяница, взорванный водкой,
Что начал крушить ресторан,
Скандалит буран на Чукотке,
Винты выгибает буран.

Башмак не находит Акакий.
В дому застывает Любовь.
Летают, летают собаки,
Замерзшие, между столбов.

Здесь кадр до снега засвечен.
Здесь Бог нажимает пробел.
Нелётная стайка буфетчиц
Чирикает про Коктебель.

Там видится день им хороший,
Пришпиленный мачтами яхт,
И там принимает Волошин
Прошенья на теплых камнях.

Сбежать бы, сорваться. Но надо
На школу, на обувь... Но как?
Собаки летают. Анадырь.
На крыше гнездится башмак.


Конкурсная подборка 228. Ольга Корзова, дер. Степановская (Россия). "Память"

Куст

Сама себе кажусь большим кустом,
задумчиво бредущим через поле.
Остановлюсь, вздохну о прожитом.
О том, что стало тихо нынче в школе,
закрыт большой сельповский магазин.
Хоть флаг ещё торчит над сельсоветом –
дверь заперта. И сколько лет и зим
в деревне жизнь протеплится? – Об этом
не знает куст. Да и к чему кусту
тревожиться и будоражить память?
Иду вперёд, цепляя пустоту
для всех ветров открытыми корнями.


Конкурсная подборка 33. Валентин Емелин, Колбъёрнсвик (Норвегия). "Коллизиум"

Коллизия

(альтернативная поэма-дереконструкция)

...Мировой пожар в крови —
Господи благослови!

А. Блок

1.

Эх, дороги...
Холодно в Таганроге.
Похрустывают ледком –
Будет идти легко.

Странник со светлым ликом –
Армяк с чужого плеча.
Не поминайте лихом
Фёдора Кузьмича.

Скрыто
ангельское лицо –
Прытко
Красное Колесо.
Настежь остроги:
Революция на пороге!

2.

В тюрьме проекции Меркатора
На карте корчится Россия...
Пошли ей доброго диктатора!
Пошли ей мудрого мессию!

И вот – пришёл. Воззвал к народу:
– Взойдём на баррикады вместе ль?
За Конституцию, свободу!
– Да-здравствует-полковник-Пестель!

3.

Ой, мороз, мороз,
В небе – купорос.
Скинули царя
Четырнадцатого декабря!
Картечь да шпицрутены,
Вороны над трупами,
Хоцца человечинки...
Хто там в белом венчике?
Кацавейка куцая,
Жена те Конституция!
Мы пьяны с утра.
С нами бог! Ура!

4.

Скачет тяжёлой поступью,
Супостатов круша,
Конница Муравьёва-Апостола –
Эх, встрепенись, душа!
Эх, раззудись, рука,
Весёлым звоном клинка!
Очи – чайными блюдцами:
Чай у нас ре-во-люция!

5.

Што, барин мордатенький?
Воля нам, не слыхал?
А если – рогатинкой?
А – красного петуха?
Вот ужо заалеет вам,
Выметет чисто стужею...

Боже, храни Рылеева,
Боже, храни Бестужева!

6.

Эй, драные зипуны,
Вы – опора страны!
Были – перекатная голь,
Стали – земельная соль!
Надо ль барина на шее вам?
Все – в коммуны Аракчеева!

7.

Патруль проявляет бдительность:
– Стой! Хто таковский?
Беспощаден к вредителям
Ситуайен Каховский.

В сердце – жар, холод – в голову,
Глаза тусклые, словно олово.
Крепостников ликвидирует, как класс.
Боже, помилуй нас!

Хоть и кроткие сердцем мы,
Но не будите Герцена!
Не поднимайте веки ему,
Пока не время реквиему...

8.

– Вчера ты был холоп и раб –
Нынче – награбленное грабь!

– А не любит нас милая –
Так возьмём ея силою!

– Я за мосластую мадам
И "бенкендорфинки" не дам!

– Гей, не любо вам, лабазнички,
Да на нашем да на праздничке?

– Ух, дорвусь же до вина –
Пойду бить жидовина!..

Кистенями поигрывает в карманах
Торжествующее хамьё.

"Вчера
гражданин
Николай
Романов
Расстрелян со всей семьёй".

9.

В воздухе пахнет серою.
Крестят святую Русь
Робеспьеровой верою
И террором 'марусь'.

Жизнь не дороже полушки нам –
Будет вечным клеймом
Пуля в затылок Пушкина
В кровавом тридцать седьмом.

10.

Ох, начальнички строги
Да в трудовом остроге!
Ровно кладёт кирпич
Старец Фёдор Кузьмич.

Верить, просить, бояться –
За это не впишут в святцы.
На нарах погасла свеча.
Один день Фёдора Кузьмича.

11.

Дымят уральские заводы,
И воронёная броня
Со стапелей сойдёт на воды,
Врагов надежды хороня.

Европе бросим вызов смелый,
Закончим стародавний спор.
Поберегитесь, Дарданеллы:
Российский флот прошёл Босфор.

Дрожи, султан! Тебе на горе
Оставим россыпи могил.
Веди нас в бой, святой Егорий!
Веди, архангел Михаил!

12.

Што, нехристи, оробели?
Будет вам "казус белли"...
Аве, Генералиссимус!

13.

Вот такая коллизия-с.

Конкурсная подборка 363. "Высунув язычок..."

* * *

Долго еще и на затяжной глоток
хватит, и бочкам бессчётным не обмелеть,
если эпоху смакует, решая срок
выдержки, время – медлительный сомелье.
Держит на языке, не соблазняясь на
сглатыванье, испытывая букет
или осадок: что там, война, весна? –

                             Бетси, нам грогу стакан, гремит вдалеке
                             бас, до дна прополаскивающий гортань
                             добрым пьянящим опусом Людвига ван

– или же влажной гущи терпкую ткань:
древняя Панталасса, праокеан –
вкус силурийского крепкого... или хвой
привкус щемящий, вяжущий, сзелена –
это в жару, недозрело ещё; меловой
фазис (хорош с моллюсками)... У вина
тёмное прошлое. –

                              Брызги Brindisi, яд
                              Моцартовский!

– и каждый карстовый грот –
бар, где над стойкой, тускло блестя, висят
рюмочки сталактитов, слоистый лёд.
«Что пожелаете?» – Жизни густую смесь!
Бармен бесстрастный вышколенно берёт
шейкер зеркальный («На вынос?» – Сейчас и здесь!),
влагу хмельную всех временных пород
встряхивает, и вот уже ты внутри
в лёгком, игристом, вспененном – пузырьком;
музыку, музыку! брешут календари,
мне ещё жить в серебряном, золотом
веке, ты слышишь... –

                               Libiamo! звенит вдали
                               искрами оркестрованный первый акт,
                               я угощаю; тарелки, литавры – пли,
                               брага зелёная, пряная жизнь, виват!

– шейкер всё пляшет, кружится, вьётся хмель,
время течёт в воронку и странный вкус
горечи набирает; постой, умерь
тряску, остановите! я отдышусь –
и догоню, ведь только что, вот же, вот
всё удавалось, вы видели, старт, разбег,
взлёт... дальше плохо помню, сейчас пройдёт,
неудивительно, это каменный век
тянет на дно – ошибка, анахронизм,
с силами соберусь и – ...
за слоем слой
плавно минуя, соринка уходит вниз,
в муть протоплазмы, илистый мезозой.