Автор - Наташа Денисова, Горячий Ключ (Россия).

ВСПЫШКИ ЧУЖОГО СВЕТА


Вспышки чужого света

мы остались здесь. наш корабль никогда не менял курс.
долго плыли мы по бескрайним просторам мрака.
ты ведь знаешь, я ничего не боюсь,
но тут люди как пустые морские раковины.
они смотрят на небо и думают — там, вдали,
то и дело мерцают вспышки чужого света,
только кто и что бы ни говорил —
все это нечто незначительное,
как фонари, как огни торгового центра.

мне так холодно здесь, словно вокруг азот,
я задыхаюсь, будто выкачали весь воздух.
ты представляешь, у них никто никого не ждет,
максимум — нечто неодушевленное — самолет, поезд.

и я знаю, что в тишине, до начала всего,
когда звезды были еще горячей плазмой,
наши души сделали из одинакового вещества,
но сейчас мы катастрофически разные.

мы остались здесь. это как медленно умирать,
истлевать огарком луны в их лесах сосновых.
мне вчера приснилось,
что ладони мои изранил земной град,
а сердце мое превращается в сверхновую.

все, что было в нем — твои письма, взгляд,
ударной волной сметает города на своем пути.

помнишь, как в детстве мы читали книгу о том,
что на задворках вселенной все-таки существует ад?

сделай что угодно, но только меня найди.


Солярис

мы слушаем, который год слушаем как медленную симфонию
вместо сообщений по радио, звонков телефонных
огромный шумящий океан.

там, на земле,
наши одноклассники женятся на хороших девушках,
они рожают им красивых детей.
дети ждут, когда божья коровка принесет с неба хлебушка,
а на небе только мы и звезд рой.

мы всегда мечтали стать мореплавателями,
или, на худой конец, строителями космических судов.
мы не понимали, что главное —
смотреть, как воздух касается пахнущих домом трав.

я скучаю по тебе. или нет еще.
я даже не знаю, знакомы ли мы уже.
здесь время приобретает другой счет.

не хватает дождей.

человек обречен на отсутствие выбора —
существовать в рамках парадигмы земли.
и звезды — как неподвижные идолы,
которых кто-то смастерил из разных сортов глин.

наверху все кажется таким незначительным —
расставания, трагедии, страшные сны.
в тишине звенящей и оглушительной,
под блеклым светом чужой луны,

в мире, где отделяет от смерти
обшивка шаттла и желание понять хоть что-нибудь
любой шум звучит как твоя непроизнесенная клятва
всегда рядом быть.


Суламифь

я расскажу тебе, суламифь,
как мы все медленно превращаемся в миф,
как внутренние тополя сгнивают в речной тине,
из фонарей достают свет и нас оставляют силы.

я расскажу тебе, суламифь, каково
быть снегом белым, асфальт пронзающей травой,
как возвращаются давние-давние мысли,
как тяжело, если нет ни у кого над тобой власти.

все это слишком дурные, слишком земные вести,
и я не знаю, зачем здесь я,
я правда не знаю, зачем здесь я.