Автор - Григорий Беркович, Дюссельдорф (Германия).

ПОРТРЕТЫ


* * *

В старой церкви старая бабка,
сумасшедшая, сразу видно,
перед старой-старой иконой
опираясь на палку стала.

На иконе Христос распятый -
боль с любовью одновременно -
смотрит прямо в лицо бабусе –
вроде хочет её послушать.

А старушка ему моргает
и рукой приветливо машет.
Поправляя на шее крестик
говорит, слегка заикаясь:

«Кто ж тебя так устроил, милый?
Что за изверг, ирод проклятый?
А такой молодой, красивый!
Я могла бы быть тебе мамой,

я спасла бы тебя, хороший,
и от всяких ран полечила...
А хотя.., что мелю я, дура,
своего-то спасти не вышло...»


* * *

В тёмной комнате, где дымит очаг,
при луне, при звёздах и при свечах,
кто-то умный, ну, скажем, данте,
обстоятельно, в темпе «andante»,
на бумаге рисует круги
(скорее всего от руки,
а может быть от ума, безразлично,
всё культурно, в пределах приличий),
концентрируясь на мелочах,
(в консультантах гении, типа канта)
попивая холодный чай
из чашки с красным, тревожным кантом.
Семь колючих, недобрых, тугих
кругов преисподней. Их
открывают грехи-отмычки...

... Беззаботно резвятся птички,
наступила весна, всё как может цветёт,
что обычно случается каждый год,
солнце скачет по гребням кровель...
На столе винегрет, картофель,
жена на диване вяжет
носки или шарфик. Даже,
возможно свитер. Ромашки
в горшке у окна, рюмашка
с домашним вином. И кот,
чёрный, словно крепчайший кофе
во сне на весну поёт,
довольно урчит... Мефистофель
вовсе не так уж и страшен,
когда нарисован, машет
хвостиком из-под рубашки
и копытцем стучит, милашка.

Ласковый, небольшой,
он пришёл за моей душой.


* * *

За столиком напротив некто полный
пьёт капучино из пузатой чашки,
меланхолично лопает фисташки...
За ним следит официант довольный –

как видно, он давно знаком с клиентом
и был клиентом щедро не обижен...
В углу, в ампирной клетке, свищет чижик
чуть-чуть похоже на «Вернись в Сорренто».

У барной стойки пара малолеток
беседует о чём-то модерновом,
целуется, беседует и снова
целуется... Июнь, начало лета...

Осенних лет, задумчивая дама
мороженое кушает неспешно,
подхватывает ложечкой орешки
так аристократично, что куда нам!

... У входа в магазин «Вино и Пиво»
стоит старуха в древнем полушубке,
платке, шарфе, ботинках, длинной юбке
и причитает тихо и тоскливо:

«Подайте, сколько вам не жалко, люди!
Вы добрые, не воротите лица.
Вчера сороковины... Похмелиться б...»
Зима у бабки. И весны не будет.