Автор - Ольга Хворост, Железнодорожный (Россия).

ЗАРИСОВОЧКИ


Она любила его безумно...

Она любила его безумно,
слова ловила, улыбки, взгляды,
и, после встречи, в сердечной сумке
улов хранила, закрыв на клапан;
она мечтала ему быть лампой,
подушкой, кошкой, входить без стука,
звонить без страха, стирать рубашки,
варить картошку ему на ужин,
когда ей больно и грустно было,
когда он был ей, как воздух, нужен,
она улов свой в слезах купала,
а после вешала на балконе,
и на прищепочках сохли рядом
с её трусами, чулками, блузой,
его улыбки, слова и взгляды,
вполне законно.


Пацан

День, кладбище, почти конец зимы,
Мы с Колькой между памятников бродим:
- Смотри, Колян, пацан - совсем как мы,
Покойник, а такой нормальный вроде,
И с фотки так обиженно глядит...
Прикинь - лежит давно в своей в могиле,
Никто к нему не хочет приходить,
А может вообще о нём забыли?!

И мы решили помнить пацана
И свечек натаскать ему навалом...
Но в город наконец пришла весна
И нас теперь другое волновало.


Валькино житьё

Житьё у Вальки совсем не сахар,
куда ни ткнётся - повсюду вилы,
а тошно станет - цыплячью шею
опустит в плечи, насупит брови,
и лбом об землю - хлобысь с размаху,
прости мол, Боже, за прегрешенья,
и, чтоб худого не сотворила,
храни Валюху своей любовью...

Проблемы Валька сольёт на Бога,
свечу поставит - и вновь до хаты,
там дел у бабы - вагон с телегой:
сорняк на грядках, шитьё, уборка,
готовка, стирка, мужик поддатый,
пацан сопливый, свекровь-калека -
помыть старуху уже неплохо б,
так мужу пофиг - утёк куда-то...

Впряглась и тянет, привыкла даже:
журавль в небе, в руках синица,
Бог на иконе, сама за лошадь
и всё нормально, и все при деле;
свои в телеге, свои - не тяжесть...
а в брюхе колет и мамка снится,
и верит Валька, что Бог поможет
перетерпеть всё, не удавиться.