Живет в Гейдельберге (Германия). Визитная карточка участника.
детству
потолок как проявленный снимок
и угол отчеркнут
шепчут что-то бредовое
мол от полученных ран
некролог
в пару строк
не появится где-то в вечорке
где вечорок речовок и дружбы народов спецхран
вот маячит и он
бесконечный подвальный медвежий
и хранитель не добр как всегда
говорят брадобрей
просыпаться пора но приходит черта побережья
свет как масло и мед
льется в море
июль в ноябре
толстостенное масло вчера наполняло бутылку
почему в ней сегодня колышется
серая гнусь
я проснусь и пойду в гастроном
где увижу в опилках
на полу
след от гусениц танка и снова проснусь
чтобы только в рассвет
в мир прибитой подушки в предплечье
в правду стен за обоями в кривду трамвайных кривых
не пойду на урок
притворюсь
посмотрю место встречи
неизменное место которого нет у живых
только слабенький оттиск
в покрытой забвеньем квартире
где из пыльного тома кричат бунтовские стихи
умирающий мальчик в обители
братец мой мцыри
кто-то должен идти в монастырь за чужие грехи
***
Стокгольмская крыша, как маленький аэродром,
Над черепичным бескрайним морем - неба румяный кус.
Мир печально думает: ну, что же, стокгольмский синдром,
Город тихонько думает: вот те крест, не ударит гром...
А эти двое едят черешни, сидят и не дуют в ус.
Не спускай же на землю поверившего тебе, мой друг;
Друг, которого нет, поможет хоть раз увидеть вот так, под собой:
Тот дом, где ты у отбивших руки отбился от рук,
Тот круг, куда возвращается ветер, завершив прежний круг,
Тот город, где жив, тот мир, что однажды дал сбой.
***
А ты подклеишь холстик на картон
И не взыскуй: ни четкости, ни правды...
белее небо, ярче синь ворон
и золото пирамидальных крон.
И выпускает скот на выпас Авгий.
Бредут в лучах бессчетные стада.
Так ты копил в хлеву свои обиды,
густую боль, мозаику суда.
Но всё смывает вешняя вода-
Второй поход Геракла на Элиду.
