Живет в Кингисеппе (Россия). Визитная карточка участника.
45 секунд
Покуда ты молод, и хвост трубой,
покуда тебе не знакома жалость,
сыграем с тобою в «подъём-отбой»,
сыграем с тобою в «упал-отжался».
Ты встроен в устав, словно кость – в сустав,
и даже в уборную ходишь строем,
пополнив собой рядовой состав,
печатаешь шаг и глядишь героем.
Политики пудрят тебе мозги,
взвывают о доблести командиры,
и жгут твои пятки сквозь сапоги
«горячие точки» на карте мира.
Палит тебя солнце, дожди секут...
Снаряды иссякли на батарее...
А спичка горит 45 секунд –
солдат погибает порой быстрее.
Отцовский мемуар
Отец мой пишет мемуар
не про монголов и татар,
а всё про русских да ижоров,
про довоенное село,
и как теченьем унесло
предмет вчерашних разговоров.
О разрушительной войне,
что для души страшна вдвойне,
о том, что дед на фронте сгинул,
о многочисленной родне
и о растоптанной стране,
что прорастала сквозь руины.
Отец мой пишет мемуар
о том, что видел, где бывал,
со ссылкой на года и даты,
о том, как лез на сеновал,
о том, как горе горевал
по лагерям да интернатам.
О том, как падает листва,
о том, как ловится плотва,
о том, как снег на солнце тает,
о том, о сём и обо всём,
что только памятью спасём,
отец мой пишет. Я – читаю.
На сером волке
Иван-царевич, как ветер, скачет сквозь лес дремучий
по пень-корягам, по топь-болотам на сером волке.
Несутся мимо шальные звёзды, больные тучи.
Он смотрит в оба, он стиснул зубы, вцепился в холку.
Иван-царевич везёт в подарок своей зазнобе
корзину яблок, горючий камень, перо жар-птицы,
как ветер, скачет, и стиснул зубы, и смотрит в оба,
на сером волке сквозь лес дремучий, как ветер, мчится.
Он скачет сутки, и месяц скачет, и век проходит,
летит по тучам, летит по звёздам, летит по небу,
и свет струится по серой шерсти, по волчьей морде –
волк пышет жаром, и дышит злобно, и полон гнева.
Клыками клацнет – и нет поляка, и нет француза,
хлестнёт хвостищем – прочь измышленья и кривотолки.
Родная ноша его не тянет, легка обуза.
Летит по небу Иван-царевич на сером волке.
