Живет во Фрязино (Россия).
ОДИССЕЙ
Одиссей
I
Ночь прилетает на крыльях бесшумных, совиных,
Ночь, за которой, похоже, не будет рассвета,
И Одиссей засыпает в объятиях нимфы.
Выпита терпкая влага, попадали кубки.
Чёрными водами Стикса клянётся Калипсо,
Вечную молодость нимфа сулит Одиссею.
Ночь пахнет бездной и вечной виной, и забвеньем.
Небо пугает своей высотой непосильной…
Ночь на Итаке. Над пряжей поёт Пенелопа.
Боль, растворённая в песне, стала слезою.
Чайка кружит над простором любви и печали.
Утренним светом звезды согревается сердце.
Ах, Одиссей! Ты бросаешь вёсла в тумане
В сумерках жизни и в сумерках горестной смерти.
Годы и волны многое перемололи.
С чем ты вернёшься? В ладонях – ракушка пустая…
II
Вот и подъезд у дорожного круговорота.
– Здрасте! – басит Одиссею Харибда Петровна.
Сцилла Ивановна, губки поджав, замолкает,
Много чего порасскажет она Пенелопе,
Вспомнит волшебницу Кирку, детей Одиссея –
Щедрое семя далёких и долгих скитаний,
И пробежит скорпион – порожденье улыбки.
Время – по кругу. В ладонях – ракушка пустая…
Менуэт
Это тема для кларнета: в старом парке по аллее
Едет граф. Ему с улыбкой долго-долго смотрят вслед
Три танцующие нимфы, две актриски и камея.
Цок и цок, – стучат копыта, начиная менуэт.
В старом замке реверансы и галантные поклоны,
Мимолётные измены, маски фавнов и наяд.
Маски кружатся по зале под присмотром Аполлона,
Розы кружатся по саду, «С» упала – вышел ад.
Эти розы безрассудны. Боль и страсть вплывают в двери.
Альт и скрипка беспощадны – всё расскажут наперёд,
И принцесса так печальна, юный граф самоуверен:
Просит чай и два бисквита, поцелуи сам берёт.
Голос скрипки выше, выше, и на самой горькой ноте
Замирает над беспечным, беспощадным цветником,
И принцесса замирает, всё ей кажется: на взлёте
Хлынет кровь из горла скрипки, иссечённого смычком.
Если пальцы музыканта прикоснулись к телу скрипки,
Пальцы властны, звуки нежны, – им уже не прекословь.
Юный граф кружит принцессу. С повелительной улыбкой
Словно бабочку отпустит, а потом поймает вновь.
Что ж ты плачешь за колонной? Розы шествуют по зале,
На альте играет ревность, а судьба берёт кларнет.
Сердце бейся – не разбейся, всё забудь, и без печали
Делай па и улыбайся: это сон, тебя здесь нет.
Маленький принц
– Знаешь, отчего хороша пустыня? – сказал он.
– Где-то в ней скрываются родники…
Антуан де Сент-Экзюпери.
I
Ты бы сказал, увидав это диво:
«Роза померкла, но это красиво…»
Ты заигрался, и вышел куда-то.
Стал я садовником розы заката.
Душу под вечер пробрал холодок.
Снова летит сквозь меня лепесток.
Ты не вернёшься. Но я ожидаю
К Новому году, а может быть, к маю.
Я приручён, за меня ты в ответе.
Где, по какой ты гуляешь планете?
Не отпускает меня за тобой
Малая родина – шарик земной.
II
Мой самолёт не починен доныне…
В этой квартире – в этой пустыне
Звёздному небу дождь не помеха.
Милого смеха тихое эхо
Бродит вокруг, бубенцами звеня, –
Маленький принц вспоминает меня.
Дождь, не привыкший сдерживать слёзы,
Всё же ушёл от рассерженной розы,
И за окошком, на детской площадке
Солнце и сердце затеяли прятки.
Дети и ветер забытых миров
Сходят сегодня с картин мастеров.
Юные боги, а кажется – дети.
Смертный всегда за бессмертье в ответе.
Снова любви не хватает рассвету.
Мне привести бы в порядок планету.
Не успеваю. Придётся успеть:
Ветры пустыни свиваются в плеть.
III
Ветер, слетевший с картин Боттичелли
Тихо качает пустые качели…
Нежность и боль не измерить шагами.
Космос пустыни пролёг между нами,
Но, раскалённым пескам вопреки,
Сердце пустыни таит родники.
Я благодарен земной суматохе.
Дети смеются, мелькают эпохи.
Старый фонарщик не успевает, –
Гасит надежды, опять зажигает…
Розы, родник, робкий трепет огня –
Что-то останется после меня.
