Живет в Москве (Россия).
* * *
Таинство нахлынувшей тоски
В этом незнакомом переулке,
Чей-то говор, нестерпимо гулкий,
Видно, мне сегодня не с руки
Понимать чужие языки,
Узнавать архитектуру ночи,
Шаг мой монотонен и отточен,
Точно скороходы-башмачки
Тянут прогуляться - и квартал
На ура расщелкать, как орешки,
Таинство тоски моей залежной
Здесь еще никто не разгадал.
Словно ты вернулся в этот город
Через сотню лет, когда темно,
Здесь опять зашторено окно,
Тот, кто был невыносимо дорог
Разгадал все ребусы, в другие
Школу, дом, эпоху перешел,
И тебя стирают в порошок
Эти перепады дорогие
Эти наживные чудеса,
И как будто те же голоса.
Детство
Сыромолочное детство мое, беги босиком, лови на лету
Несравнимую правду и наготу
Каждого слова, брошенного впопыхах –
Пеппи в длинных чулках
Стоит за тебя горой,
И ты, то ли сказочник, то ли герой,
Смело шлифуешь версты,
И с каждой собакой — по-свойски,
И вот в ход идут сантиметры, зарубки.
А ты к небесам воздеваешь руки:
Какая вокруг звенит красота!
И даже утренняя звезда
За тебя помолится, ты беги
Босиком, и бабушке пироги
Донеси, загулявшее детство мое,
Да не тронут волки твое житье.
* * *
Я позже появляюсь – в двойниках,
И в тайниках, на варварском наречьи,
А ну, давай, хватай меня за плечи,
Построй мне дом на глиняных ногах!
И будем вспоминать глагол, артикль,
И череду разлук и ударений,
И пряники с малиновым вареньем
Никто в тот вечер нам не запретит.
Мы будем торопиться вспоминать
Любимые когда-то имена,
Мороз и солнце, чернозем и глину,
И с сахаром протертая малина
Вернет и поддувало, и трубу,
И печка, словно сказочный горбун
Опять затянет свой мотив старинный.
Когда назавтра снова умирать,
Ты тихо обними меня за плечи,
И пусть метель беснуется с утра,
И пусть сойдет с ума сверчок за печкой.
