Живет в Киеве (Украина).
...И МАРГАРИТА
«...Потому что жизнь её пуста»
М.Булгаков, «Мастер и Маргарита»
(о Маргарите)
К вечеру то скучно, то тревожно Маргарите.
Скрытно, по ресничке, опадает красота.
Мастер, эту женщину полюбите,
потому что жизнь её пуста.
Вы без Маргариты – будто стол, не знавший скатерти,
а она без Вас – как Магдалина без Христа.
Мастер, эту женщину приласкайте,
потому что жизнь её пуста.
Сны её и грёзы – как столицы, златоглавы.
Помыслы отважнее висячего моста.
Мастер, этой женщине нужно славы,
потому что жизнь её пуста.
Из таких, как Вы, лишь книга делает героя,
только приключения на плоскости листа.
Мастер, эта женщина всё устроит,
потому что жизнь её пуста.
Из последних сил, что нами ведают и вертят,
вырвет – не прося – в уютной вечности места!
Мастер, эта женщина хочет смерти,
потому что жизнь её пуста.
Что с того, что вымечтан роман, обдуман, начат,
храмом к небу тянется, почти уже готов?
Книга гениальная напишется иначе –
шёпотом любимым Маргаритиных шагов,
кровью постороннего по рельсам на закате...
Даже если ревностью разверзнутся уста:
Мастер, эту женщину не подпускайте!
Потому что жизнь её пуста!
ПЕРЕЖИТОК ДЕМОНА
(По мотивам образов М.Врубеля)
Смуглый брюнет с голубыми глазами – и царство в придачу.
Истина губ и бровей, позабытых когда-то.
Так узнают по касанью судьбы, по неслышному плачу.
Царство твоё не от мира сего? – как чужая цитата.
Царство твоё, крепостные и беглые воды,
грозами бредящих гор острия и карнизы.
Чёрная зелень дрожит под неистовым сводом
цвета для тех, кто ни с чем на земле не сроднился.
Где ещё явлен такой лучезарно-лиловый,
с отблеском зарева, с фоном тщеты мимозвёздной –
цвет моей тайной души, с каждым именем новой,
той, что нельзя продавать и отмаливать поздно.
Я не возьму ни луны дозревающий персик,
ни с путеводной звездой болевое колечко.
Только с изнанки небес всю бесчисленность песен –
вольной тоской исцелять и любовью калечить.
Вот и заныло уже, зазвенело стеклянно,
ягоды-ноты повсюду, и некуда класть их.
Музыки сонной мазки устилают поляну,
ля выделяется из, наделяется властью:
ляжем, желание, ласка – ни цели, ни средства –
вещи живее, чем пламя, и смерти чудесней.
Вспять опадают плоды вожделенного древа
гулко: тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять.
Это похоже на «верую, ибо абсурдно».
Меркнет кора, и трава, и всё то, что мы временно знали.
Время карает тела, но мгновенная суть неподсудна.
Корень вращения зла – не в тебе и не с нами!
Значит, мы вправе истомой и радостью длиться,
львам заговаривать зубы в расселинах сада,
так раствориться, чтоб наши вечерние лица
красил закат и скрывала вуаль водопада.
После, конечно, свершится по слову и силе:
ангелы на звездолётах и твари с крылами,
холод прозренья в глотках окровавленной сини,
тяжесть полёта и всё разбивающий камень.
Будет ли что-то потом? Если да – невидимкой
(будто бы только в соседнюю комнату вышел),
царственных перьев павлинье отрепье за дымкой
женской печали пустой, что избранник не свыше –
всё относительно, и относительно ложно.
Лишь оттого, что уже захлебнувшейся собственным сердцем,
мерою крови его, прошептать невозможно:
Было блаженство, но ты обещал мне бессмертье.
* * *
Снегурочка между двух огней
танцует легенду о самосожжении –
весь мир наполняя мечтами о ней,
как шляпу вверх дном. Побирушки блаженнее,
считает монетки восторженных глаз,
мерцающих тускло на алые кляксы,
на лёгкого тела изменчивый страз...
а пламя огней разрастается в пляске –
вот-вот до тонкой лодыжки льда
дотянется и весну разбудит.
На волю рвущаяся вода
Снегурочкой никогда не будет!
И только ручьями бегущие дни,
молчание рыб и тщета растений...
Пускай друг друга сожгут огни,
а ты улизни – в мире столько тени!
Но ей не в кайф танцевать в темноте,
где все не те и даже не эти.
Как верить собственной красоте,
на что глядеть и куда лететь,
когда никто и ничто не светит?
Она так научит огни плясать,
чтобы их бессловесными языками
свои мгновения написать
на памяти, неизменней, чем камень.
Мелодия избрана. Ритм совпал.
И что ей мышиные шорохи сплетен –
она уже превратилась в пар,
но этого никто не заметил.
Страницы автора в Сети:
