Обозреватели предлагают Вашему вниманию вторую порцию обзоров одной восьмой финала. Да, какую там вторую! Заключительную... А дальше в одной четвертой не будет уже никаких правых, левых сторон. И мы с Вадимом будем опять работать вместе, в паре, плечо к плечу и локоть о локоть, вплоть до финала. А вы знаете, каким там будет формат обзоров? Не знаете? И я не знаю. Еще не придумал. Но не сомневайтесь. Приступим.
Владимир Гутковский – Вадим Герман
Кубок мира – 2013. Одна восьмая. «Анализ-прогноз».
«Левая, правая где сторона…»
Пары 1-4
Обозреватели предлагают Вашему вниманию вторую порцию обзоров одной восьмой финала. Да, какую там вторую! Заключительную... А дальше в одной четвертой не будет уже никаких правых, левых сторон. И мы с Вадимом будем опять работать вместе, в паре, плечо к плечу и локоть о локоть, вплоть до финала. А вы знаете, каким там будет формат обзоров? Не знаете? И я не знаю. Еще не придумал. Но не сомневайтесь. Приступим.
5 пара (обозревает Владимир Гутковский)
Конкурсное произведение 37. "Огородное"
Конкурсное произведение 192. "Стекольщик"
В одной шестнадцатой "Огородное" собрало 13 голосов Жюри.
"Стекольщик" – 17 голосов.
«Огородное»
Три летних пишем, два в уме -
и вдруг ведут под руки белы:
напоминает о зиме
синюшный иней изабеллы,
за увяданьем прим и трупп
театр закрылся сложноцветный -
и попирает мокроступ
обрывки роскоши балетной.
Непересчитанных утят
осталось проводить в дорогу,
коль помидоры не хотят,
а огурцы уже не могут -
сопротивляясь всем ветрам,
висят над светом быстротечным,
подобно ёлочным шарам,
томаты, бурые навечно.
Из распелёнутых капуст
на мир взираешь по-иному:
напрасны дом, когда он пуст,
и путь, не приводящий к дому.
Куда не глянь — повсюду клин,
курлыча, следует за клином
на юг из наших палестин,
неизмеряемых аршином.
А мы останемся, а мы
заселим ненадолго гнёзда,
за приближением зимы
следя с обзорных точек роста,
не отводя ушей и глаз
от переменного пейзажа:
она разыщет — но не нас,
а злую жабу в камуфляже
и опечалится настоль,
что второпях уедет, мы же,
придя в знакомую юдоль,
вздохнём, как барин из Парижа,
и канем, всякий в свой предел,
дробя раскатисто и густо,
поскольку для великих дел
потребны аист и капуста.
Этот пространный и высокотехничный (за малыми исключениями) текст выдержан в той тональности и с такой интонацией, которые не могут не привлекать.
Он насыщен поэтическими формулами, несущими, как правило, весомый поэтический смысл.
Наряду с этим достаточно в нем и попыток, используя расхожие выражения, углубить, «переиграть» их смысл. Мне кажется, что при этом встречаются и действительные находки, и довольно формальные обороты.
Несколько примеров (на мой вкус).
«Непересчитанных утят
осталось проводить в дорогу…»
Здесь, как по мне, замена цыплят на утят ничего не прибавляет по сути. Разве что «облагозвучивает» рифму.
А вот следующие фрагменты демонстрируют несколько иной подход.
«…коль помидоры не хотят,
а огурцы уже не могут…»
Здесь не просто медицинский огородный факт, обогащенный к тому же различными каламбурными народными интерпретациями, но и выход на расширенные поэтические толкования.
И следующие цитаты тоже кажутся мне вполне успешными в том же смысле.
«…из наших палестин,
неизмеряемых аршином…»
«…томаты, бурые навечно…
…вздохнём, как барин из Парижа…»
А вот этот оборот
«…она разыщет — но не нас,
а злую жабу в камуфляже…»
как бы совмещает оба отмеченных ракурса.
(Все вышесказанное – мое субъективное восприятия и мнение).
Вместе с тем (почему вместе? – в первую очередь!) в тексте есть столько мест, которыми нельзя не упиваться:
«…напоминает о зиме
синюшный иней изабеллы,
за увяданьем прим и трупп
театр закрылся сложноцветный -
и попирает мокроступ
обрывки роскоши балетной…»
«…сопротивляясь всем ветрам,
висят над светом быстротечным,
подобно ёлочным шарам,
томаты, бурые навечно…»
«…Из распелёнутых капуст
на мир взираешь по-иному:
напрасны дом, когда он пуст,
и путь, не приводящий к дому.
Куда не глянь — повсюду клин,
курлыча, следует за клином…»
«…А мы останемся, а мы
заселим ненадолго гнёзда,
за приближением зимы
следя с обзорных точек роста,
не отводя ушей и глаз
от переменного пейзажа…»
О невнятном обороте «дробя раскатисто и густо» уже достаточно говорилось.
Я думаю, что это серьезный просчет.
Но, учитывая все предыдущее, вовсе не смертный грех.
Финал же
«… поскольку для великих дел
потребны аист и капуста…».
из-за спорного словоупотребления «потребны» тоже вызвает вопросы. Потому что имеются и равносмысленные варианты: «непотребны…», «не только …» и т. д., и т. п.
А в целом … в целом я всецело на стороне этого стихотворения.
В этой паре.
«Стекольщик»
Стекольщик зазнался, он даже не режет рук,
а мог бы для форсу немного подкрасить цены.
Его утомляет вот этот противный звук –
когда до субботы все окна в округе целы.
Как будто по будням на улицах нет камней
и в бязевых спальнях друг друга ревнуют редко…
Сама мастерская – без вывески, так видней;
чтоб дверь не ходила – придумана табуретка.
Внутри тесновато, но вклиниться удалось,
полсотни окурков радушно торчат из блюдца,
стекольщик кивает, подходит, но смотрит – сквозь,
так мастерски смотрит, что хочется оглянуться.
Это очень понятный текст.
Само понятие «понятности» (а вот это неумышленная игра словами в отличие от многих других в моих обзорах), думаю, мы будет применять более широко на последующих этапах Кубка. А пока – точечно и избирательно.
Понятно, что хотел сказать автор.
Понятно, при помощи каких изобразительных средств он выражает свой замысел.
Понятно, где нужен не стекольщик, а столяр, чтобы основательно пройтись рубанком и наждачной шкуркой по шереховатостям текста.
Примеры?
«… для форсу» – не совсем точно, на мой взгляд. Какой уж здесь форс. Точный прагматический расчет. Даже с точки зрения самооценки профессиональной состоятельности.
«…и в бязевых спальнях друг друга ревнуют редко…». Понятно о спальнях, какого социального уровня хотел сказать автор (понятно ли?). Но разве «бязевый» является их самой главной определяющей характеристикой?
Вот «Сама мастерская – без вывески, так видней…» безразговорочно хорошо.
А дальше опять «…не ходила…», «…придумана…».
«Я очень боюсь за пехоту, товарищ КомандЮж»!
Ну, не кажутся мне использованные определения единственными и самыми точными.
Финал ударный и впечатляющий:
«…но смотрит – сквозь, так мастерски смотрит, что хочется оглянуться…».
Образ, безусловно, воспринимается как очень сильный и значимый.
Но снова у меня сомнения.
«…так мастерски смотрит …», «…так мастер смотрит …», «…так смотрит как мастер…»...
И как лучше?
Что до моих предпочтений, я их уже высказал.
Я за «Огородное».
6 пара
В одной шестнадцатой "Забытый" собрало 13 голосов Жюри.
"Рая" – 18 голосов.
Конкурсное произведение 189. "Забытый" (обозревает Владимир Гутковский)
«Забытый»
А вас всё нет. Темнеют крыши,
Луну – и ту погрызли мыши,
И крошки звёзд шуршат всё тише…
Лишь темнота и маета.
Я вечно жду вас у порога.
Как не погладить хоть немного
Такого нежного, незлого,
Такого мягкого кота?
Как не вернуться в царство лени?
Когда вокруг ложились тени,
Меня вы брали на колени,
Шептали добрые слова.
Я – кот любовного касанья,
Я – кот счастливого урчанья,
И ловля снов – моё призванье,
Тех снов, где больше волшебства.
Но вы погладили другого, –
Ловца мышей, убийцу злого,
Кота хитрющего, худого,
Поймите, это – западня.
Он вас обидит. Встанет шёрстка,
Сверкнут глаза нежданно-жёстко,
За всё – кровавая полоска, –
Тогда вы вспомните меня.
Тот кот – коварный сын помоек.
Он душит крыс и землероек,
Кротов и глупых пёстрых соек,
А усмехнётся он – беда!
Он просто кот, и нот хрустальных,
Снов безмятежных, беспечальных,
Надежд и блёсток карнавальных
Не принесёт вам никогда.
Это стихотворение сразу обволакивает и подчиняет сознание читателя своим настроением, своей атмосферой, своим обаянием.
«Луну – и ту погрызли мыши…» – и больше ничего говорить не надо.
Но хочется слышать. Еще и еще.
И автор не скупится на свои сердечно обезоруживающие строки:
«Я – кот любовного касанья, Я – кот счастливого урчанья, И ловля снов – моё призванье,
Тех снов, где больше волшебства…».
Вот я и уснул счастливо.
И дальнейшие разочарования, на которые так щедра жизнь, весь дальнейший текст, все человечьи и котячие раздраи я умиротворенно проспал.
И слышал сквозь сон только отзвуки:
«Снов безмятежных, беспечальных, Надежд и блёсток карнавальных…»
Не будите меня. Я сплю за «Забытого». И ставлю на него.
(Тем более что никаких «дробя» я в этом сне не увидел).
Конкурсное произведение 31. "Рая" (обозревает Вадим Герман)
Копий вокруг этого стихотворения сломано немало, стихотворение написано трогательно, легко, свободно, с искренней любовью и сочувствием. Наверное, лучшие образцы стихотворений с таким наполнением и должны быть написаны легко, тяжеловесность в таких текстах губительна. И тем не менее, так ли просто это стихотворение? Сравним три «знаковых» стихотворения, для Кубка. Когда я читал стихотворение Людмилы Оргавелидзе, несколько раз мелькала мысль-цитата: «Скажите, долгая старость – награда или расплата?». « В булочную» Светланы Чернышевой – ощущение оптимизма и трепетного отношения к старости, легкой улыбки, нежности и приязни. «Рая», как мне кажется, неявно поднимает несколько другие темы. Первое – зеркало. Старость-детство. Вначале мать заботится о дочери, потом – дочь – о матери. Кажется, довольно банально, человек приходит в мир слабым и беспомощным, и уходит из него – впавшим в детство, требующим к себе заботы и внимания. Но смотрите, какой контраст с тем же стихотворением Людмилы, со стихотворением «Лир» этого конкурса: героиня с теплом и нежностью относится к матери. Да, так и должно быть, но часто ли мы это видим? Какой заряд доброты, тепла и заботы смогла передать своей дочери Рая, чтобы тепло, забота и величайшее терпение вернулось к ней под конец жизни! Старость, смерть, беспомощность – это очень большой страх в жизни каждого человека. В стихотворении страха нет, есть только любовь, и она дарит надежду. В том числе и для нас с вами. Как мне кажется, самая большая ценность этого стихотворения – именно в подаренной надежде, в заряде любви, котором дает автор. Не завидую жюри, которому предстоит делать выбор. Но потенциал этого стихотворения настолько велик, что популярность его просто не может обойти стороной.
Мой прогноз на эту пару – 49/51 – на «Раю»
7 пара
В одной шестнадцатой "Осень" собрало 13 голосов у Жюри.
"Дорожное" – рекордные 20 голосов.
Конкурсное произведение 136. "Осень" (обозревает Владимир Гутковский)
«Осень»
Чем дольше веришь - тише слова молитв.
Светлее ночь. Размереннее строка.
Невероятно ярок осенний лист,
И растекается в рамке небес закат.
Из города - все дороги ведут к воде,
(Чем ближе дюны - пронзительней синева),
И в янтаре тает короткий день.
Всё - забывай. Намеренно - забывай!
Касается края воды золотой клубок,
Идешь, почти не касаясь седой земли....
И вдруг понимаешь, как равнодушен Бог.
И как - нечеловечески - справедлив.
Да простит меня автор.
Стихотворение начинается на высокой ноте: «Чем дольше веришь - тише слова молитв. Светлее ночь. Размереннее строка. Невероятно ярок осенний лист, И растекается в рамке небес закат…».
Дальше с перепадами.
Так после столь же высокого «Из города - все дороги ведут к воде, (Чем ближе дюны - пронзительней синева)…» следует некоторый спад, не очень выразительное «И в янтаре тает короткий день. Всё - забывай. Намеренно - забывай! …».
К финалу стихотворения «И вдруг понимаешь, как равнодушен Бог. И как - нечеловечески - справедлив…» у меня неоднозначное отношение.
Поскольку у меня есть некоторое представление об объекте высказывания могу сказать, что на самом деле все не совсем так.
К тому же у меня в памяти более емкие, я так считаю, поэтические формулировки по данной теме. Такое.
На мой взгляд, этому тексту трудно будет конкурировать со своим оппонентом.
Конкурсное произведение 114. "Дорожное" (обозревает Вадим Герман)
C большим удовольствием перечитал это стихотворение. Попробую разобрать его, показать, что в нем понравилось…
«…а за окном – берёзово. Шпалы – чересполосицей.
Небо играет красками щедро и нараспев.
Сумерки гонят с пастбища рыжее стадо осени.
Даль убегает в прошлое, выдохнуть не успев».
Замечательная картинка, по-моему, «рыжее стадо осени» - не только великолепный образ, но и неявная перекличка: « и деревья, как всадники, съехались в нашем саду…». Чересполосица – тоже, очень хорошо «встало» здесь на свое место – не только перестук поезда на стыках, не только мелькание шпал на соседнем пути, но еще и тонкий намек: «белая, черная полоса». Очень тонко показано время – в прошлое убегает даль, не день, не минуты. И тоже – игра, улыбка: «медленно минуты уплывают вдаль…» ( с)
«Только прикосновение, только намек – не более…
Тянется-канителится времени волокно,
зыбится послесловием чеховской меланхолии…
Желтый зрачок прожектора высветил полотно.»
«Только намек, не более…»И к месту здесь и канитель – тонкая металлическая нить –
рельсы? – нить – для полотна? И зрачок прожектора – «желтый глаз луны»(с)? Очень понравилось строчка «зыбится послесловием чеховской меланхолии» - не знаю, для кого как, а для меня очень близки образы – «чеховская меланхолия», которую именно зыбка и недолговечна, и легко разгоняется свежим ветром…
Беглый этюд – плацкартное: рыжий трехлетка с яблоком.
Ложка по подстаканнику бряцает бубенцом.
На незнакомой станции суетно, как на ярмарке.
Пахнет капустой квашеной, бочечным огурцом.
Очередные легкие намеки, которые так приятно разгадывать: «Беглый этюд – плацкартное…» - «молчали желтые и синие…» (с); рыжий трехлетка ребенок сказочным образом отзывается рыжим в яблоках конем-трехлеткой», и уже понятно, отчего «Ложка по подстаканнику бряцает бубенцом», и откуда образ ярмарка на станции, «с квашеной капустой, с бочечным огурцом».
«Можно дышать, как дышится… или парить, как движется.
Можно сказать, как выдохнуть – шелестом-ветерком.
Только вот слово «Родина», в общем-то, слишком книжное…
лучше бы – полушепотом, тающим сквозняком.»
Какая звукозапись! Автор подобрал такие негромкие слова, которые, действительно – как выдох, легки и невесомы…
«Бродят слова ненужные (вроде письма с оказией) –
то ли уже на подступе, то ли еще в пути …»
Кстати, обратите внимание – картинка вся – движение, вся – дорога… И письмо – все показывает грусть расставания, грусть невстречи…
«– Вяленым рыбным Севером, спелой арбузной Азией,
мокрым хохлатым Питером
встреть меня, приюти...
и посмотри доверчиво… и обними по-дружески…
пусть себе паутинится медленной речи вязь.
Будь ты слегка подвыпившей, луковой и простуженной…
Знаешь, и пуповинная недолговечна связь.»
Обратили внимание? Практически в самом «золотом сечении», в самом воздействующем месте стихотворения, герой несколько повышает голос, обращается к местам, которые ему дороги, с которыми он связан – пуповиной, и тут же, с падением голоса, опять – печально – о недолговечности, о перемене…И опять – очень мастерский ход – слово, которого нет, слово-настроение: «паутинится» В этом слове намек, прикосновение тонкой осенней, летящей на ветру паутинки, блестки скупого солнца, тонкая, непрочная нить (пуповина?)…
И финал:
«Вижу – на шею времени кольца легли годичные.
Вижу как из дорожного старого рюкзака
волком глядит предательство паспорта заграничного
с ужасом обреченности вечного чужака».
Годичные кольца на шее времени – очень сильный образ, это не только годичные кольца деревьев, но и морщины на шее постаревшего человека (героя?...) Волком глядеть – это не только враждебно, сердито, но и ненадежно, чуждо. А, быть может – «тамбовский волк», который нам - товарищ?...Паспорт заграничный – вовсе не тождественно «загранпаспорту», здесь, скорее, паспорт чужой страны, в которой герой – обреченный вечный чужак, с ощущением своего «предательства», отрыва от корней, от пуповины. Наверное, это – ужас отрыва не только от Родины, но и от тех живительных сил, , которыми она вскормила героя… « Я в весеннем саду пил березовый сок…» - перекличка, быть может, совсем неявная, но она есть – осеннее, грустное, временное возвращение – чужаком…
Мой прогноз на эту пару – 49/51 на «Осеннее»…. А я вот выбрать бы не смог. И опять – жалко будет любой выбывший текст…
8 пара (обозревает Вадим Герман)
В одной шестнадцатой "Заблокированное" собрало 17 голосов Жюри.
"Да кому они песни глубоких рыб" – 16 голосов.
Конкурсное произведение 219. "Заблокированное"
Конкурсное произведение 7. "Да кому они песни глубоких рыб..."
Созрела ночь на самом дне у дня,
И темнота касается меня
Туманной бестелесной незнакомкой.
В глазах - крупинки звездного песка,
А город, как чертеж, нелепо скомкан,
Размыт дождями, стерт наполовину,
И винно бродит чертова тоска,
Когда под небом ни черты не видно.
Чадит луны пузатая свеча.
Сон города барочен, но порочен.
И - видит Блок! - когда-то были ночи
Фонарней и аптечней, чем сейчас
Чудесное стихотворение, полное метафор и аллюзий, размашистое и в то же время очень компактное.
«Созрела ночь на самом дне у дня»
«Созрела» - очень интересное, точное слово – появилась завязь, росла, наливалась и вот – созрела. На самом дне – приходит из подсознания два образа – один – темнота колодца, глубина, второй – «на дне стакана», и, кажется, второе (для этого стихотворения), кажется более точным, более подходящим –« И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен»(с), что подтверждают следующие две строки:
«И темнота касается меня
Туманной бестелесной незнакомкой.»
Какой блистательный образ! Ночь, которая только пришла, которая пока что робко коснулась, прежде чем стать знакомой и близкой. К тому же – темнота – это антипод света. Посмотрим, как это будет обыграно дальше…
«В глазах - крупинки звездного песка»
Тут сразу – и вуаль ночи, через которую сияют звезды, и песок в глазах – звездный, конечно, меньшее – никак.
«А город, как чертеж, нелепо скомкан,
Размыт дождями, стерт наполовину»
Да, все очень точно. Город в сумерках, при первых шагах темноты, теряет краски и объем, становится похожим на эскиз, набросок, чертеж, то ли не до конца вычерченный, то ли уже размыт, стерт…
«И винно бродит чертова тоска,
Когда под небом ни черты не видно.»
Какая связка, чертежа, линий предыдущих строк и переход в темноту. И тоска – чертова, не только из-за того, что уныние – грех из разряда смертельных, но и веселый отсыл : «Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж»…
«Чадит луны пузатая свеча.
Сон города барочен, но порочен.»
Барочный здесь – не только«вычурный», у этого слова есть еще значения:«неестественность», «неискренность», «элитность», «деформированность», «преувеличенную эмоциональность».Здесь просматривается еще некая связь, намек, переход к символизму, который выделяет связи с эпохой барокко. Интересно еще вот что: «Для барокко характерна идея спящего Бога — деизм. Бог мыслится не как Спаситель, но как Великий Архитектор, который создал мир подобно тому, как часовщик создаёт механизм.»(с) И – случайно или намеренно, автор заканчивает стихотворение просто блестящими строчками:
«И - видит Блок! - когда-то были ночи
Фонарней и аптечней, чем сейчас»
«И- видит Блок!» - тут уже можно ставить не один восклицательный знак, стихотворение закончено, закольцовано, от ночи первой строки с намеком на Блока до фонарей последней – с намеком на божественность великого символиста с барочностью и роскошью его стихотворений.
Чудесный стих! Одно из моих любимых стихотворений на этом Кубке.
Теперь рассмотрим его соперника, тоже – очень незаурядное стихотворение.
"Да кому они песни глубоких рыб..."
Попробуем поговорить об этом тексте подробнее. Не знаю, стоит ли предупреждать, что прочтение читателя может не совпадать с прочтением автора (хотя это, по-моему, очевидно). Остается большой вопрос – чье более правильное. Но, если взялся за анализ стихотворения, надо иметь смелость считать свое видение правильным, а иначе – зачем?
Чтобы говорить об стихотворении так, как будто сам его создал, наверное, надо попытаться понять, что волновало автора в момент написания стихотворения, лучше – представить себе автора. Мы неразрывно связаны с тем культурным, историческим, житейским фоном, из которого, по большому счету, и растут стихи. Может быть, это сор, может – нет, не мне судить. Прав всегда творец (иногда – с большой буквы). Что бросается в глаза при чтении этого текста – образы ветра, песка, времени…Рыбы, хотя и являются связующим звеном, канвой текста, все же – метафора, повод поднять вечные вопросы – о времени и его быстротечности, о забвении, тщете всего живого, и о вечности. Наиб – древнейшая пустыня, сама по себе говорит не только о песке, ветре, пустоте, безжизненности, но и подкрепляет огромную, немыслимую древность, по сравнению с которой жизнь – всего лишь песчинка, оплакиваемая ветрами. «В глубь времен», - еще ода причина для «глубоких» рыб, а не только их глубоководность. «Память пуста» - следующий намек на добиблейские времена – память еще ничем не заполнена, прошлого еще нет, мир юн. Говорили ли между собой тогдашние хозяева планеты, считали ли в своей наивности – «вначале было слово» - все занесено песком. Параллель с людьми очевидна и автор её не прячет – слишком близко мы в своих молитвах к «длинному звуку» над дюнами, слишком очеловечена надежа – на новую жизнь, на «живую воду», в которой можно «озвучить» новое (и, кажется, очень древнее) - Слово. Помните, как перебирал Фауст? «В начале мысль была…». Наверное, все-таки Слово… « и слово было у Бога и Слово было Бог…»
Отчего же
«рыбы что ни промолвят всегда смолчат
оттого их так поздно слышно» ?
Именно поэтому – несоизмерим масштаб (и во времени, в том числе) – божественного Слова со словом нашим – тихим, ускользающим, как жизнь, таким легковесным и неумелым. «Да кому они – песни глубоких рыб»?
Мы – временные гости на этой земле, слишком коротка наша жизнь и коротка история, чтобы самонадеянно считать, что мы – навсегда. Остаётся надежда, что через тысячи, через миллионы лет – жизнь повторится, быть может, в другой форме, и кто-то, может быть, дерзко, а, может быть, смиренно, напишет – «в начале было…»
Так случилось – в этой паре сошлись два стихотворения, которым я искренне симпатизирую. Более любимо мною – первое, но вот прогноз…
Как мне кажется, 49/51 в пользу второго, учитывая пристрастия Большого Жюри… Мне же – будет жаль проигравшего, в любом случае…
С обзорами одной восьмой все. Ждем решения Жюри.
Да и комментариев к этому обзору!
