"Живая Лента" на Чемпионате Балтии - 2013. Подборки, отмеченные членами Жюри Оргкомитета конкурса. Рекомендации Нины Ротта и Сергея Барановского.
Александр РАШКОВСКИЙ, Ставангер (Норвегия)
ЧУЖОЕ
Чужое
Костёр ещё горел, и тени бестолково
кружили по земле, как мысли стариков.
Не зная нужных нот, романс из фильма «Овод»
играли комары, бездумно и легко.
А грустный дирижёр был явно не в ударе,
сбивал всё время такт, стараясь им помочь.
И рвался разговор, как струны на гитаре,
и вечер уходил в бесформенную ночь.
Подняться к небесам, за этим тёплым дымом –
возможно, там, во тьме, воистину светло
и станет ясным то, что здесь непостижимо...
Подняться и уйти – всего-то и делов.
...Усталая луна глядела с видом жертвы,
шаги впивались в тишь, как ломкие ножи.
А ночь была длинна, двенадцать километров,
и шли по небу сны – чужие, о чужих.
Текстильное
как ночь течет, так скачет день по кочкам,
и пыль в глазах, как нитка золотистая –
на кончике пера мне рожи корчат
чужие истины:
что мир, увы – без нас, но нами соткан
(точней, из нас, прости слова корявые),
что горе не беда, и чай не водка,
пора заваривать
покрепче, чтоб не вырваться из яви,
сплетающей разрозненные ниточки...
а пыль в глазах – чужая ли, твоя ли –
слезами вытечет.
Слова на ветер
Я жил в пустой, чужой стране,
где ветер пел свои стихи
о странной чуткости глухих,
о власти слов, и обо мне.
Он пел о том, что жизнь одна,
что звук живет на стыках плит
и жажду можно утолить
лишь чашей, выпитой до дна.
И пыль катилась по камням,
и рябь скользила по воде,
бежали тени от людей,
а чувство страха – от меня.
Он звал, молил, срывался в шквал,
он пел любимой – тишине,
и чем прекрасней, тем страшней
её при этом убивал.
