Об авторе. 48 лет. Живет в Москве (Россия). "Инженер. Люблю хорошую литературу и рок-н-ролл".

Триста вёрст от Москвы.

Туман стелется над рекой,
Солнце катится за церквушку,
Тишина, вековой покой,
Почерневшая деревушка.
Под уздцы на закате дня,
В вечеру, по траве весенней,
С косогора поить коня,
Ведёт старый дед, поп Арсений.

Поп хмелён, всё бубнит под нос,
То ли молится, то ли бранится,
Босиком в серебристый плёс,
Он заходит с конём, напиться.
Пьёт с ладони, склонясь головой,
А мне страх, что вот-вот из тени,
Стрела звякнет тугой тетивой,
И старик падёт в плёс, на колени.

Там где вязкий, тягучий мрак,
Вдруг привидится памятью предков,
Чёрный ворон и тёмный враг,
Убивающий хладно и метко.
То ли половец, то ли монгол,
То ли так придорожная гнида,
И погост, и крестов частокол,
Да безмерная наша обида.

Лоб горячий в ладонь, в ладонь,
Что б унять пересуды, укоры,
Млечный путь, да костра огонь,
Да версты за три поезд скорый.
Серебром мягким корчится плёс,
Затихают тревожные тени,
Под уздцы на крутой откос,
В ночь уводит коня дед Арсений.

Всего триста вёрст от Москвы,
Путь длиной в вековые дали,
От острога, да от сумы,
За века мы не убежали.
Та же радость здесь, та же беда,
Поп Арсений здесь от Христа главный,
Та же светит с небес звезда,
Освещая, храм православный.

Скульптор Пантелеймон.

Скульптор Пантелеймон
Ваятель грустных статуй,
Сам варит самогон,
Из доброго сырья,
Да месит глины ком,
Совковою лопатой,
Ему плевать на страсти,
Столичного ворья.

Живёт не торопясь,
Под городом Ковровом,
Прост его день и быт,
И рад, что жив пока.
Изба, не скучный сад,
Да умная корова,
В глазах, которой стыд,
За скудность молока.

Он глину мнёт рукой,
До мягкости признанья.
В душе его покой,
На глине солнца блик.
И самогоночкой,
В процессе созиданья,
Дезинфицирует
Грязь жизненных интриг.

Он приглашает в дом,
Смотреть его творенья.
И кто с ним не знаком,
И кто знаком с мала,
Глядит его скульптур
Печали настроенье,
Что растекается,
Как липкая смола.

А он уверен так,
Печаль сильнее горя,
И радостенных благ,
И скуки- размазни.
Она и путь и знак,
С собою нас, не ссоря,
Нам дарит пониманье
Бесцельности возни.

Скульптор Пантелеймон,
Философ из Коврова,
Сам варит самогон,
И глиною творит,
Где колокольный звон,
Где умная корова,
И где звезда с звездой,
Печально говорит.

Всё тот же сон...

Всё тот же сон – безветренный закат,
Дороги вдоль огонь свечей зажжённых.
Усталый шаг безмолвствующих солдат,
Уже убитых и перекрещённых.

Под касками нет лиц - всё чернота.
Бесчувственны - ни ярости, ни страха.
Они не упокоены, пока,
Живая плоть, их не заменит праха.

В наших мирах нет места пустоте -
Их души по вселенной разбредутся.
Заполнят бреши в гибнущей звезде,
Иль новыми светилами зажгутся.

И тот же всеобъемлющий закон,
Их строй пополнит новыми телами.
Безветренный закат. Всё тот же сон,
Смотрю устало и с открытыми глазами.