Автор - Ирина Коротеева, Ростов-на-Дону (Россия).
* * *
Ей видится – горит свеча,
И повитуха триедина.
Рожден младенец в точный час,
Но перетянут пуповиной.
Торопко ловкая рука
Освободит его для вдоха.
И жизнь прозрачна и тонка,
Но нерушима – плачет кроха.
И бабка шепчет: – «Черный сглаз,
Перебирайся на коняшку».
Побелен дом и светлоглаз,
Но дымоход вздыхает тяжко.
Черёву больно и легко
С новородившимся раздельно.
Набрякнут гру́ди молоком
Под домотканою нательной.
И жа́рница. в далекий след
Неторопясь печет дремоту.
Хозяина все так и нет –
Не возвращается с охоты.
Завьюжит в дань календарю.
И за далекими дворами
Волчиха в кровь порвет зарю
Над перебитыми волчками.
* * *
...А примета, выходит, верная...
Продолженье к утру ясней –
Вяжут тучи тугими ве́рвами
К небу темную сушь полей,
Утекает тропинка серая.
Чешет пястью затылок тать –
Старорусской надежной мерою
В помощь путнику чья-то мать.
И, закинув котомку за́ плечи,
Покрестив суеверно рот,
Зашагает, отбывший давеча
Свой десятый острожий год.
На пригорок – дорогой склизкою
Через узкий гнилой мосток.
Вдруг затянет тоску сибирскую
Изможденный седой ходок.
Запоет в унисон с раскатами
О страданиях без кута́,
Про судьбину свою треклятую,
Где до пекла – одна черта.
Непосильной согбенный ношею,
Старожилец сидельных мест,
Отпоет он навеки прошлое,
В грязевую бросая месь.
И в груди что-то вдруг замечется,
Подопрет под худой кадык.
Закричит, Колымою меченный,
Зарыдает навзрыд старик.
Отболеет заря тщедушная.
И, свободно от черных хмар,
То ли множится солнце лужами,
То ли поздний горит стожар.
* * *
Первоцве́тень к исходу. Четверг на полдня растрачен.
Переулки нарядно укрылись зеленой прошвой.
На бульваре, под «Пушкиным» старый белесый мальчик,
Сибаритствует - веером сыплет сухие крошки.
Сизари-пушкинисты, покинув родные плечи,
Снизойдут до земного – оно никому не чуждо,
Наклюются в запас на холодный апрельский вечер,
Запивая удачу из чистой вчерашней лужи.
Восхитится кормилец – да разве же хлеба жалко?
Зашуршит суетливо в дырявом большом пакете.
И за стаей взлетит, позабыв на скамейке палку,
Зацепившись неловко плечами за легкий ветер.
Ей видится – горит свеча,
И повитуха триедина.
Рожден младенец в точный час,
Но перетянут пуповиной.
Торопко ловкая рука
Освободит его для вдоха.
И жизнь прозрачна и тонка,
Но нерушима – плачет кроха.
И бабка шепчет: – «Черный сглаз,
Перебирайся на коняшку».
Побелен дом и светлоглаз,
Но дымоход вздыхает тяжко.
Черёву больно и легко
С новородившимся раздельно.
Набрякнут гру́ди молоком
Под домотканою нательной.
И жа́рница. в далекий след
Неторопясь печет дремоту.
Хозяина все так и нет –
Не возвращается с охоты.
Завьюжит в дань календарю.
И за далекими дворами
Волчиха в кровь порвет зарю
Над перебитыми волчками.
* * *
...А примета, выходит, верная...
Продолженье к утру ясней –
Вяжут тучи тугими ве́рвами
К небу темную сушь полей,
Утекает тропинка серая.
Чешет пястью затылок тать –
Старорусской надежной мерою
В помощь путнику чья-то мать.
И, закинув котомку за́ плечи,
Покрестив суеверно рот,
Зашагает, отбывший давеча
Свой десятый острожий год.
На пригорок – дорогой склизкою
Через узкий гнилой мосток.
Вдруг затянет тоску сибирскую
Изможденный седой ходок.
Запоет в унисон с раскатами
О страданиях без кута́,
Про судьбину свою треклятую,
Где до пекла – одна черта.
Непосильной согбенный ношею,
Старожилец сидельных мест,
Отпоет он навеки прошлое,
В грязевую бросая месь.
И в груди что-то вдруг замечется,
Подопрет под худой кадык.
Закричит, Колымою меченный,
Зарыдает навзрыд старик.
Отболеет заря тщедушная.
И, свободно от черных хмар,
То ли множится солнце лужами,
То ли поздний горит стожар.
* * *
Первоцве́тень к исходу. Четверг на полдня растрачен.
Переулки нарядно укрылись зеленой прошвой.
На бульваре, под «Пушкиным» старый белесый мальчик,
Сибаритствует - веером сыплет сухие крошки.
Сизари-пушкинисты, покинув родные плечи,
Снизойдут до земного – оно никому не чуждо,
Наклюются в запас на холодный апрельский вечер,
Запивая удачу из чистой вчерашней лужи.
Восхитится кормилец – да разве же хлеба жалко?
Зашуршит суетливо в дырявом большом пакете.
И за стаей взлетит, позабыв на скамейке палку,
Зацепившись неловко плечами за легкий ветер.